Балкунчик

В Крыму, между поселками Планерское и Щебетовка, перегородили плотиной балку, и получился отличный ставок. Прослышав, что в этом водоеме водится рыба, мы отправились попытать счастье. Беседуя о том о семи и, конечно, о крупной рыбе, мы дошли до ставка. Тишина. Ни души… Некому даже задать обычные вопросы: как клюет, на что берет и какая водится рыба.

Вдруг в кустах мелькнула полосатая тельняшка.

- Здравствуйте, товарищ капитан, - окликнул мой спутник паренька лет двенадцати.

- Здравствуйте, - ответил тот.

Познакомились. Отрекомендовались друг другу. Он назвался временным помощником пастуха.

- В каникулы дяде помогаю скот пасти, да вот рыбачу.

- И удачно? - спросил мой товарищ.

- Еще бы. Тут рыбу не переловишь.

- А какая здесь рыба?

- Балкунчики, - ответил мальчик.

- Балкончики? - переспросил я.

- Да. Жирные-прежирные балкуны. Даже на чистой воде жарить можно.

Мы переглянулись. Ни один из нас не только не видал рыбы с таким названием, но и не слыхал о ней. А сознаться не хотелось. Рыбачья гордость не позволяла. Тогда мы пошли в обход. Мой товарищ спросил:

- Крупные балкуны попадаются?

- Не очень. Зато помногу. Сейчас увидите. Я вершу вытаскивать буду.

Тут наш знакомый запустил руку по самую щею в воду и вытащил конец бечевы, к которой, как оказалось, была привязана верша.

- Теперь смотрите! - крикнул он и рывком, вытащил вершу, сооруженную из проволочного каркаса, обтянутого мелкой металлической сеткой.

В верше кишела рыба. Мы увидели типичных для всех прудов мира карасей.

- Это и есть балкунчики? - спросил мой товарищ.

- Ну конечно, - с гордостью ответил удачливый рыбак, выбирая крупных карасей и с торопливой бережностью выкидывая в пруд мелочь.

- Это же караси! - сказали мы с товарищем в один голос.

- Не-ет! - возразил мальчик. - В том пруду караси - это караси. Потому что они самородные, а в этом саженые. Дедушкины.

- Чьи, чьи? - переспросил я.

- Дедушкины, - повторил мальчик. - У нас недавно этот прудок запрудили. При мне. Пустой он был. Лягушье в нем жило да ужи. А дедушка Балкун… Он умер тем летом… Дедушка Балкун в ведре пятнадцать икряных карасей принес. Золотых. И пустил. От тех карасей балкунчики стали нарождаться. Тысячами пошли. Успевай только закидывать. На удочку с того берега балкуны хорошо берут. На красного червя. Подождите, как солнце станет садиться, тогда и начинайте. Без тридцати балкунов не уйдете.

Разговаривая с нами, мальчик погрузил вершу обратно в воду, деловито спрятал на дно конец бечевы, затем стал объяснять свой уход:

- Стадо надо проверить. Пока…

Мой спутник подал ему руку и, почтительно наклонив голову, сказал:

- Прощай, товарищ Балкунчик!

- А меня Колей зовут, - запротестовал мальчик. - Зачем же вы меня называете Балкунчиком?

- Затем, что ты стоишь этого, - ответил мой друг. - Рыбу охраняешь. Мелочь в пруду оставляешь. Славу дедушки Балкуна бережешь…

Мальчонка в ответ на это потупился. Покраснел. Видимо, понял, о чем идет речь, и сказал:

- Спасибо вам!

Тельняшка мелькнула и скрылась в кустах…

…Поздно вечером мой товарищ возвращался с большим уловом балкунов. И я, не прикоснувшись к удилищу, уносил своего, так счастливо пойманного «балкунчика», ставшего теперь этим маленьким рассказом о старике, прославившем свое имя пятнадцатью карасями, бескорыстно пущенными в безымянный прудок для внуков и раздумия.

Коктебель

(№ 14, 1960)

Ирене Ламберт