Нурскугбигда (Nordskogbygda) – лес молодости

Выпал первый снег, и следы от колес машины показывают дорогу к Арне Фъелю в Нурскугбигде. Арне – фермер, глубоко понимающий культуру деревни, а также внештатный лектор в Норвежском музее леса.

Отопительный сезон в самом разгаре, и в деревенском доме старые и новые печи держат приятную температуру. Дом построен в 1870 году, и кристально чистые окна того времени имеют правильные, характерные для старинного стекла маленькие выпуклости. Охотничья тропа начинается сразу за дверью, где сегодня в сенях стоит ружье. На подоконнике блестят три патрона.

– Я думаю, – говорит Арне, – чем больше ты становишься городским жителем и чем проще тебе купить все, что требуется, в круглосуточном магазине, тем меньше тебя радуют эти гигантские поленницы, расставленные по всей деревне. Скорее всего, и людям из теплых стран это не очень понятно.

В Австралии местное население собирает сухие веточки, если им нужно приготовить еду.

Лес Арне Фьеля вырос на заброшенных полях. Он постоянно прореживал деревья, чтобы стволы были ровными, а кора хорошей

Но здесь, в Норвегии, мы должны признать, что, если судить по климату, мы живем в развивающейся стране. В древние времена холод и долгие зимы научили нас планировать. Пощады ждать не приходилось. Мы должны были заготавливать дрова на всю зиму и еще припасти немного на крайний случай. Так было заведено. Нам должно было хватить дров на всю зиму иначе семье пришлось бы мерзнуть, и в худшем случае люди могли замерзнуть насмерть. Мне кажется, это наложило на нас, норвежцев, отпечаток. Пока государство не ввело порядок, согласно которому сильные заботятся о слабых, а умные помогают недалеким или тем, кому не повезло, нам нужно было заботится о себе самим и думать о том, как заготовить достаточно дров. Ведь если холода стояли на три недели дольше, чем обычно, приходилось мерзнуть.

Арне заготавливает свои дрова на нескольких лесных участках, расположенных недалеко от фермы, но к одному из них он относится по-особому. Этот лес – результат дотошного управления, и с ним связана интересная семейная история. Земля изначально принадлежала небольшой ферме неподалеку. Там жила женщина с сыном, которого она родила, когда была еще совсем юной. Сын не женился, и они прожили вдвоем всю свою жизнь. Их маленькое хозяйство было практически на самообеспечении благодаря принадлежащему им маленькому ухоженному полю.

Мать дожила до очень преклонных лет, и сын, когда она умерла, был настолько стар, что сразу переехал в дом престарелых. Арне изъявил желание купить ферму, но долгие годы хозяин никак не мог принять решение, а фермой никто не управлял. Только через 20 лет Арне получил разрешение на покупку фермы. Поле тогда полностью заросло березой благодаря тому, что сын, перед тем как уехать оттуда, вспахал его. Деревья пустили корни по всему полю, и Арне пришлось отказаться от первоначальной, более выгодной идеи выращивать на нем пшеницу.

– Тогда я подумал, – рассказывает Арне, – что это уникальная возможность вырастить здесь идеальный лес. Все деревья были одного возраста, они росли на плодородной почве в прекрасных условиях.

И Арне начал ухаживать за лесом, как будто каждое дерево было кустом роз. Он проредил его три раза и вырастил деревья различной высоты. Это требовало затрат, и его жена улыбалась и качала головой, когда он поднимался рано стряхнуть снег с деревьев, чтобы те не прогнулись под его тяжестью. Но у них теперь есть все основания, чтобы гордиться результатом. Сейчас березы стоят ровно, как флагштоки. Многие из них имеют стволы до девяти метров без единого сучка. Кроме дров, Арне снимает бересту с самых лучших деревьев. Береста гладкая, как кожа, и стоит дорого.

Ферма эта была построена в те времена, когда отопление дровами было единственным вариантом обогрева. На каждом этаже деревенского дома были установлены большие, старинные многоуровневые печи, а по трубе видно, что на размерах никто не экономил. Дымоход имел вмурованную внутрь лестницу и был таким широким, что трубочист мог спуститься в саму трубу и вылезти через люк шириной в один квадратный метр.

– Я бы не сказал, что в старые времена люди имели нежное или романтичное отношение к дровам, – продолжает Арне. – Большинство работ на ферме были очень тяжелыми, просто каторжными. Заготовка древесины считалась одним из важнейших дел, которое необходимо было выполнить наряду с огромным количеством других дел, стоявших на очереди. Чтобы отапливать всю ферму, требовалось очень много дров. А эта ферма расположена так, что снег тает поздно, и, пока труд не стал механизированным, весной было довольно много работы.

Арне заготавливает дрова возле фермы и предпочитает хорошо проветриваемые поленницы, которые позволяют создать хорошие условия для сушки

Арне рассказывает, что работы на ферме шли одна за другой все лето. И до глубокой осени не было времени нарубить дров или запланировать привоз древесины. К этому моменту дровосек уже почти год рубил лес и складывал в кучи, и только осенью все это привозилось на ферму и кололось. Часто дрова не успевали просушить до прихода зимы.

– Когда я был молодым, меня это жутко раздражало, – говорит Арне. – Скорее всего, сейчас я такой энтузиаст потому, что мой отец всегда игнорировал заготовку дров. Я помню, как постоянно приносил вязанки из леса. Их нужно было развязать и положить под печь оттаивать.

Пол на кухне вздувался, и по нему текла холодная вода, перемешанная с опилками. Сейчас, уже будучи взрослым, когда я слышу свист в полене, мне хочется плакать. Поэтому я рублю и колю дрова весной. И я получаю от этого огромное удовольствие. Я топлю печь всеми видами дров и знаю, как то или иное дерево ведет себя в печи. Я рассматриваю каждое полено и, если вижу на нем красивый узор, откладываю его и использую для резьбы. Я просто стал таким. Я не переношу, чтобы что-то пропадало.

Арне признается, что больше всего ему нравится колоть дрова. Это в принципе повторяющиеся действия, но они не скучные. А ведь так много повседневных дел могут нагонять на нас тоску!

– Часто, если я присутствую на встрече и она меня увлекает, я могу подумать о том, что я мог бы сказать еще. Но я не озабочен никакими проблемами, когда стою у дровокола. Моя голова никогда не бывает настолько приятно пустой, как в то время, когда я занимаюсь дровами.