На бога надейся…

Утром по ящику передали, что день этот православная церковь связывает с именем святого Николы. Его называют Николой-угодником, и он, якобы, покровительствует всем мореплавателям и рыбакам, в частности. Мы в те дни находились на Большой Охоте в Астрахани, и такое совпадение нас здорово воодушевило. Тем более, что предыдущие дни, мягко говоря, были не слишком удачными: в подавляющее большинство ильменей вода из Волги не пришла, и рыба, соответственно, тоже. День 22 мая 2006 года выдался солнечным, и это стало еще одним аргументом, чтобы поехать на один дальний, труднодоступный ильмень. Именно в нем, по информации наших лискинских друзей, очень прозрачная вода и имеется рыба.

Шестьдесят километров по асфальту, двадцать два по проселку, и вот мы у большого, вытянутого с запада на восток ильменя. На его зеркале в центральной части трава выходит на поверхность – значит ильмень мелкий. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это не трава, а водоросль, которую рыболовы называют «нитчаткой» (по научному – «спирогира»). Вода в водоеме действительно оказалась очень прозрачной, и очень теплой. В своих семимиллиметровых костюмах нам было настолько жарко, что приходилось в процессе охоты то и дело подпускать под него слегка освежающую ильменную водичку. Иначе и тепловой удар получить не сложно.

Мелководье и теплая вода ильменя послужили не только стимулом для бурного роста водорослей, но и создали исключительные условия для наших самых теплолюбивых рыб – линя и золотого карася. Такое их количество я не видел ни в одном другом астраханском ильмене, да и вообще ни в каком другом водоеме, где мне приходилось плавать. Очень много щуки, которой не так важна теплая вода (на Полярном Урале, например, ее тоже хватает), сколько наличие достаточного количества корма. Здесь же, кроме названного золотого карася и линя, полно красноперки, окуней и белого карася. Между прочим, окуни и красноперки до килограмма весом! Много в этом уникальном ильмене и другого хищника – сома, который пользуется той же богатой кормовой базой, что и щука, только не днем, а ночью. Сомы, правда, не крупные: три самых больших из нами добытых потянули на 11 килограммов каждый.

Эти простые и комфортные условия для охотников с любым опытом, казалось бы, и результат должны дать максимально успешный. В смысле добычи это так и было. Но и потерь, как материальных, так и моральных, оказалось как никогда много. И это не смотря на покровительство святого Николы…

Меньше всех и чисто в психологическом плане пострадал Андрей. Я не упомянул, что в том ильмене водятся также сазаны и белые амуры, ибо они там слишком малочисленны. Но Андрею повезло – он натолкнулся на двух среднего размера сазанчиков, и одного сходу взял. Второй, отгороженный от охотника реденькой стенкой тростника, никак не прореагировал на выстрел и трепыхание собрата. Андрей, поглядывая на него, заторопился снять первого со стрелы, перезарядил ружье и только стал направлять его на новую цель, как к нему подлетел второй сазан, и вдвоем они скрылись из виду. Обескураженный охотник удивился: «Почему два уплыло, ведь одного он подбил?» И тут понял: в спешке он снял рыбу со стрелы, а вот посадить ее на кукан… забыл! Правду говорят: «Спешка нужна только при охоте на блох».

У меня потери оказались более серьезными. В какой-то момент я обнаружил, что капроновый верх изготовленного мною «неубиваемого» гарпун-линя, лопнул посередине и оголились четыре внутренние рыболовные плетенки, каждая толщиной 0,^миллиметра. Их суммарная нагрузка на разрыв должна быть около 50 килограммов, и я полагал, что этого вполне достаточно для любой местной рыбы. Оказалось, что для рыбы-то, может, и достаточно, но само ружье при выстреле дает стреле еще большую энергию. И, стреляя в хвост небольшого сома, стрела легко прошла сквозь него и…улетела, окончательно разорвав гарпун-линь. В направлении ее полета я довольно долго шарил рукой по водорослям, но ничего твердого не обнаружил. Улетела хорошая, каленая стрела со втулкой и отличный, двумя днями ранее подаренный мне, наконечник. Тоже с каленым жалом.

Охота, конечно, на том не закончилась. Однако мне пришлось долго плыть назад, вновь проходить стометровый, топкий прибрежный участок, вынимать свое второе ружье из машины, и вновь, уже в третий раз, идти, ползти и плыть в месту охоты. Кроме большой усталости я еще получил несколько обидных, но вполне предсказуемых промахов по рыбе. Они были связаны с тем, что у нового ружья спусковое усилие много меньше, чем у моего основного. Поэтому на открыто лежащего сома, я не успел еще навести ружье, а выстрел уже произошел. Сом, понятное дело, удрал невредимым. Попадать в рыбу с приличного расстояния тоже стало трудно, так как стреляю я не целясь, полагаясь на привычное положение руки и ружья. А новое ружье подлиннее, и гидродинамика полета его стрелы другая. Короче, мазал нещадно, особенно в первое время.

Больше всех стрессов в тот день досталось Марковичу. Сначала у него тоже улетела стрела. В качестве гарпун-линя он использовал голую рыболовную плетенку диаметром 0,7 миллиметра и усилием на разрыв 60 килограммов. Будь на его ружье амортизатор, беды бы не случилось: едва ли силы ружья хватило бы разорвать такой линь. Охотник долго нырял и искал руками оторвавшуюся стрелу, но безуспешно. Тогда он снял ласты и стал топтаться по дну (глубина в том месте была полтора метра). И все же наступил на нее, родимую!

Еще через час охоты, загарпуненная щука, вырвала у него из рук ружье и унесла его за пределы видимости. Опять поиски, но ни ружья, ни щуки, увы, найти не удалось. Маркович поплыл к машинам за запасным оружием. Когда вернулся к месту печальных событий, глядь – ружье его плавает, а внизу на стреле щука! Должно быть, поначалу рыбина забилась под траву и затянула туда ружье, а потом вылезла, ружье освободилось и всплыло. Повезло Марковичу. Как и щуку, второе, теперь уже лишнее, ружье он приспособил на кукане – не возвращаться же снова к машинам?! Чтобы не наколоться на острый наконечник, свинтил его со стрелы и подсунул под рубаху гидрокостюма. И продолжил охоту.

Вернувшись на берег после охоты, Маркович наконечника под рубахой не обнаружил. Выпал! Таким образом, ему тоже не удалось избежать материальных потерь в тот день. Если бы мы столь «успешно» выступали все десять дней Большой Астраханской Охоты, то никакого оружия и снаряжения нам бы не хватило и на половину срока. Так как случилось все выше описанное именно в день чествования Николы-угодника, то мы решили, что святой не по злобе, конечно, а просто забыл о своих подводных подданных. Праздник, все-таки.