Средние реки

Я решил выделить в отдельную категорию реки среднего размера, ширина которых лежит в пределах от 25–30 до 70–90 метров. В этом есть неформальный смысл, поскольку ловля на таких реках имеет ряд свойственных только ей характерных особенностей.

Из рек Московской и ближайших к ней областей к числу средних относятся Пахра, Клязьма, Протва, Руза, Москва-река (выше столицы) и некоторые другие. Разумеется, мы говорим сейчас о «зимних» или «полузимних» реках и не о всей их протяженности, а только об определенных участках.

Реки эти очень разные, поэтому универсальной схемы ловли на них нет и быть не может. Общим же является то, что ширина менее сотни метров позволяет облавливать с одного берега почти все сечение реки, а главное – зону, прилегающую к противоположному берегу, проводя приманку от прибрежной отмели на глубину. Это, как мы знаем, наиболее действенный способ ведения джиговых приманок. Если на реках большего масштаба он возможен в очень ограниченном числе мест и лишь при благоприятных сопутствующих условиях (ветер «того» направления, дальнобойная снасть), то здесь «правильная» проводка получается как само собою разумеющееся.

Впрочем, бывает, что и на средней реке не удается осуществить такую проводку – например, при небольших глубинах допустимый вес головок не позволяет достать противоположный береговой свал, но на таких местах мы ловим сравнительно редко. Обычно же выбираем глубокие участки реки, в данном случае это значит, что фоновые глубины составляют два–два с половиной метра, а в ямах они доходят иногда метров до пяти-шести. Соответственно и типичный для таких глубин вес головок в полунции или даже более позволяет легко добивать до нужных точек.

Средние реки бывают двух типов – те, что имеют естественный гидрорежим, и подпруженные. С технической точки зрения ловить удобнее в подпруженных реках. На такой реке выше плотины всегда можно найти приличные глубины при довольно медленном течении, то есть как раз то, что привлекает зимой щуку и где, не особо напрягаясь, можно нужным образом (см. чуть выше) провести приманку. С другой стороны, на свободно текущих реках участки с «зимними» глубинами составляют очень небольшую долю от всей акватории, а это значит, что места концентрации рыбы «вычислить» легче.

Давайте, чтобы все было понятнее, рассмотрим гипотетический пример – некую реку, на которой собраны все типичные для средних зимних рек «достопримечательности». Пусть наша условная река протекает в паре сотен километров от Москвы, и на её берегах расположено несколько городов и поселков, тепловые сбросы которых делают реку незамерзающей.

Свои воды она несет среди лесов и полей по весьма извилистому пути. Берега реки то высокие, то пологие и заболоченные. Глубины тоже разные: на одних участках они не превышают полутора-двух метров, на других встречаются глубокие ямы. Местами дно песчано-каменистое, местами илисто-глинистое с коряжником. Но давайте обо всем по порядку.

Первое, на что надо обратить внимание: русло реки сильно петляет. Кроме того, на некоторых участках на берегах стоит высокий лес. Все это почти полностью помогает решить проблему ветра, который так «достает», когда приходится ловить на открытых местах. Если вы хорошо знаете реку (а точнее – те точки, на которых ловится зимой хищник), то при любом ветре вы можете выбрать несколько мест, где он не мешает или почти не мешает ловле. Именно на средних реках проще укрыться от ветра. На реках малых тоже можно найти экранированные от его воздействия точки, но проблема в том, что на малых речках приходится пользоваться предельно легкими приманками, а спрятаться от ветра полностью не удается – он, пусть и ослабленный, но задувает, поэтому слежение за проводкой заставляет напрягаться. На средних реках вес приманок уже таков, что контроль проводки легко осуществляется по кончику спиннинга или по отдаче в руку, а это существенно упрощает дело.

Средние реки привлекательны тем, что на них «клёвые» точки располагаются близко одна от другой. Если на большой реке от ямы до ямы приходится порою топать пару километров (и отнюдь не по шоссе!), то на нашей реке и ей подобных расстояния в несколько раз короче, потому и эффективность ловли выше – меньше драгоценного времени убивается на переходы.

На средней реке зимне-спиннинговые «точки» это либо действительно «точки», которые можно обловить, не сходя с места, либо более или менее протяженные участки. Сначала остановимся на локальных точках.

Самый распространенный тип локальных точек это так называемые «полузаводи», или «карманы»: береговая линия, прямая выше и ниже, полукругом вдается в «материк», рядом с основным прямым течением образуется обратка или хотя бы зона более спокойной воды (рис. 28). Если при этом глубина в полузаводи или на её границе не менее двух метров, есть все основания ожидать встретить здесь щуку или окуня.

Рис. 28. Последовательность забросов в полузаводи.

Облавливать «карман» удобнее с того же берега, вставая на его верхнюю точку – с забросом вниз и проводкой по границе струй и немного в ту и другую сторону. Иногда бывает полезно сделать несколько коротких забросов поперек течения с позиции чуть ниже основной – приманка пересекает границу струй, и в этот момент, хотя и идет она с большей глубины на меньшую, нередки щучьи поклёвки.

Рис. 29. Последовательность забросов в прибрежной лощине на средней реке.

Прибрежная ложбина (рис. 29), когда на прямолинейном отрезке реки вдоль самого берега идет борозда, отличается тем, что в данном месте проводка под прямым углом к берегу получается «правильной» – с мели на глубину, и поклёвки получаются «как по учебнику», в момент сваливания приманки с бровки. Однако и здесь основной вариант ловли предполагает заброс с верхней точки и проводку против течения.

Протяженность прибрежной ложбины – редко более двух-трех десятков метров. Поэтому ответ на основной вопрос (есть или нет в ней активный хищник?) можно получить с помощью одного-единственного заброса. Разумеется, это не значит, что при отсутствии поклёвки на первой проводке сразу же надо уходить, бывает, что берет на пятой или восьмой, но самый первый заброс здесь важен как, пожалуй, нигде более.

Случается и так, что после явной, но пустой поклёвки, вы пытаетесь соблазнить рыбу на повторную атаку, но безуспешно: один заброс, другой…, а результат – ноль. Тут важно, вовремя остановиться – это не тот случай, когда хищника легче взять измором. Нет повторной поклёвки на двух (максимум трех) забросах, следует сменить позицию – мне, по крайней мере, это помогало чаще. Оценив, где могла стоять рыба в момент поклёвки, надо встать ниже своей исходной позиции (примерно на одном уровне с точкой стоянки хищника), чтобы приманка вышла на рыбу под другим углом. Могу вспомнить минимум четыре случая, когда это давало эффект, причем в трех из них этой рыбой оказывался судак.

Судак присутствует далеко не в каждой средней реке – в одних его нет в принципе, в других – «кто-то слышал, что кто-то ловил», в третьих судак попадается не более чем на одной рыбалке из десяти. Зато в тех средних реках, где судак водится в «товарных» количествах, ловля его представляет очень большой интерес – всё же рыба эта считается более благородной и престижной, нежели щука.

Так вот, прибрежная ложбина это одно из тех мест на реке среднего масштаба, где, при примерном паритете между судаком и щукой на реке в целом, можно с существенно большей вероятностью встретить именно «клыкастого». И ловля его здесь кажется настолько необычной, что хотелось бы заострить на этом внимание.

Действительно, если нам и случается ловить судака в самой непосредственной близости от берега, то почти всегда такое относится к летней (а чаще ещё и ночной) рыбалке. Сейчас же мы говорим по крайней мере о ноябре. Тем не менее судак держится и атакует приманку на расстоянии в каких-нибудь три–пять метров от уреза воды!

Будет уместно напомнить, что любая ловля накоротке, да ещё и при прозрачной воде, требует соблюдения правил маскировки. Правил этих мы касались в разделе о малых речках, поэтому не стоит повторяться.

Двигаясь дальше по нашей гипотетической реке, приходим на следующую «клёвую» точку. Река делает резкий поворот почти на 180, и под вогнутым берегом находится компактная яма (рис. 30). Поворот может быть и не таким крутым – тогда яма, как правило, бывает более сглаженной, но в любом случае основной поток воды в подобных местах давит на внешний радиус изгиба реки, подмывая берег.

Рис. 30. Яма на повороте реки. Удобнее ловить с внутреннего берега (забросы 1, 2, 3), не более качественная проводка получается при ловле с крутого внешнего берега (забросы 4, 5).

Здесь возможны две схемы ловли. Основная заключается в том, что вы располагаетесь на противоположном берегу реки и, забрасывая веером, методично облавливаете всю яму. Рельеф в таком месте может оказаться сложным, и поклёвки случаются в разных местах, поэтому забрасывать следует не только так, чтобы приманка прошла непосредственно через яму, обязательно надо «прозондировать» её окрестности, да и противоположная прибрежная зона не должна остаться неохваченной – под крутым берегом, совсем близко от него, обычно проходит отчетливая бровка, с которой нередко удается снимать щук. Так что не стесняйтесь забрасывать впритирку к противоположному берегу, даже если раз-другой не рассчитаете, и приманка упадет не в воду, а ударится в промерзший обрывистый склон. Оно того стоит.

Яму можно обловить и с другой стороны. У этой позиции есть свои плюсы и минусы. Если ширина реки такова, что, забрасывая с пологого берега, приходится напрягаться или ставить приманку большего, чем хотелось бы, веса, то с противоположного берега заброс и проводка даются легче. Правда, здесь не всегда бывает удобно стоять у самой воды – под обрывом может не оказаться вообще никакой площадки, или же она недостаточна для исполнения нормального заброса, плюс – спускаться вниз и карабкаться потом вверх по обледенелому и почти обрывистому склону – занятие, скорее достойное мастера спорта по альпинизму. Как следствие, часто ничего другого не остается, как расположиться наверху обрыва.

Такая позиция не так уж и плоха, разве что более длинный отрезок висящего над водой шнура уязвим в ветреную погоду, да с вываживанием не все просто. Зато качественнее проводка – джиг, благодаря крутому углу вхождения лески в воду, зависает дольше – это дает большие шансы соблазнить полупассивного хищника.

Оптимальной для ловли с обрывистого берега на средней речке будет, пожалуй, «мультовая» снасть. Хотя я не ярый фанат «мульта», а когда на улице мороз, тем более предпочитаю безынерционную катушку, в данном случае бейт-кастинговая снасть оправдана. Более того, я бы порекомендовал воспользоваться здесь мультипликаторной катушкой даже тем, кто пока не очень с ней дружит.

Дело в том, что для многих при освоении мультипликатора непреодолимым оказывается психологический по своей сути барьер: хочется всего и сразу, но не получается, а потому на своих способностях к ловле с «мультом» ставится жирный крест. Здесь же условия таковы, что у вас нет необходимости швырять приманку максимально далеко – обычная дальность заброса не превышает полусотни метров. Можно работать «мультом», абсолютно не напрягаюсь.

Но главное, конечно, не в этом. Мультипликатор позволяет использовать более толстую и прочную леску, и задача вываживания, точнее – его финальной части, решается просто: рыба весом килограммов до двух «на буксире» выволакивается из воды наверх. «Мульт» для таких целей предпочтительнее взять помощнее, лучше не «мыльницу», а «бочонок».

Если речка протекает по лесистой местности, то редкая яма обходится без коряг – чаще всего они встречаются именно в ямах на поворотах русла. Коряги на средних реках обычно крупногабаритные – это не просто палки или ветки ивняка, а целые деревья – дубы, липы и березы, подмытые и упавшие с высокого берега. Одни из них наполовину выступают над водой, другие – распознаются только в те моменты, когда вы обследуете яму джигом.

Лежащее на дне дерево это для хищника-засадчика и стол, и дом одновременно. Вероятность найти здесь щуку или судака очень велика – при условии, разумеется, что дерево лежит не на мели, а хотя бы на двухметровой глубине – зима как-никак.

Будет лучше, если дерево свалилось в воду не год-два назад, а пораньше. Дерево должно «вылежаться» – со временем от него отпадают мелкие части «скелета», остаются только ствол и наиболее крупные ветви. Такое «выдержанное» дерево и рыбу, по не вполне понятным причинам, привлекает сильнее, и удобнее для проводки – зацепов случается меньше.

Если вы имеете опыт ловли в коряжнике на водохранилище, то ничего принципиально отличного в технике ловли «по деревьям» не заметите. Разве что здесь, на реке, приманку ещё и течение заметно тянет. А так – все примерно то же: джиг-незацепляйка протягивается через ветки, проводка вместо размеренной в чистом месте «ступеньки» получается нерегулярной – то приманка «спотыкается» на торчащих ветках, то проваливается меж ними. И как раз в моменты «провалов» случается большинство поклёвок.

Понятно, что для ловли в таких условиях нужна снасть усиленного класса. Не буду развивать мысль о преимуществах мощного «мульта» – в корягах они и так очевидны.

Если же вы радикальный сторонник «мясорубки», то, во-первых, среди катушек этого типа тоже есть более и менее силовые. Нас, естественно, здесь устроят те, что более – Banax Si 1300 или Wonder Dia Aswell Gold 400, например. Во-вторых, шнур тоже стоит взять побольше тестом, пусть в ущерб дальности заброса – она-то в данном случае совершенно не принципиальна. И не увлекаться ослаблением фрикциона – я сам, должен признаться, имею склонность скорее недотягивать тормоз, чем наоборот, но в корягах это недопустимо, дашь рыбе лишнюю секунду-другую, и она уже не твоя.

С этих же позиций удилище лучше взять «позлее». Если в иных местах я предпочитаю «палки» «замедленного» строя, то здесь оптимален «быстрый» или даже «сверхбыстрый» строй – он скорее позволит осадить рыбу, если та сразу же после подсечки попробует «ломануться» в коряги.

Бывает, что в яме лежит одно-единственное дерево, бывает, что на некотором участке реки таких деревьев десятки – с небольшими промежутками между ними. С одиноким деревом проще: несколько забросов – и, если нет поклёвок, можно идти дальше. Скорее поймаете в другом месте, чем стоя здесь на точке в ожидании «выхода». Собственно, само понятие «выход» (то есть отсутствие поклёвок до и после и настоящий жор в течение небольшого интервала времени) для таких компактных точек очень редко бывает актуально. Рыба в них почти всегда ловится с подхода. Может, на обратном пути, несколько часов спустя, из-под дерева удастся выловить «хвостик»-другой…

На участке реки с множеством поваленных деревьев можно результативно ловить в течение всего дня. Постоял в одной точке, сместился немного в сторону, потом ещё… Здесь тоже бывает много поклёвок с подхода, особенно когда хищник активен. Поклёвки при этом случаются и в самой гуще веток, и в промежутках между деревьями.

Сложнее бывает взять заторможенную рыбу. Приехав на хорошо знакомое место, мы ловим полчаса, час – никаких признаков жизни. Начинаем уже грешить на «электриков» или на браконьеров вообще, которые в наше отсутствие могли извести рыбу. Однако на деле все зачастую оказывается проще – у рыбы (и у щуки особенно) бывают циклические или близкие к таким изменения активности, и в этот день кривая щучьего аппетита приблизилась к своему минимуму. Полусонную рыбу поймать сложно, но всё-таки реально.

В середине восьмидесятых я нередко «упражнялся» в такой ловле на Клязьме. Я знал на ней сильно закоряженную яму – единственную в своем роде на том участке реки. В предзимье в яме, как мне казалось, собиралась почти вся окрестная щука. Я с переменным успехом ловил её до конца ноября, после чего река замерзала.

Набор моих приманок в то время не давал особой свободы маневра – я уже ловил тогда на поролон, но до незацепляйки ещё не додумался. Поэтому предпочитал особо не рисковать, в самые дебри забрасывал редко – щука обычно клевала и чуть в стороне от наиболее зловредных коряг.

Но вот однажды с ловлей «чуть в стороне» случился полный облом. Тогда я соорудил на месте некое подобие снасточки (всегда на этот случай возил с собой несколько ротанов, которых загодя наловил и держал в морозилке); тело рыбки плотно лежало между крючками двойника, что придавало приманке почти полную неуязвимость в корягах, как у поролоновой незацепляйки.

Снасточку с ротаном я закинул в самую гущу веток. Проводку, как таковую, я чувствовал с трудом – слово «дайнима» в то время было ещё неизвестно, да и удилище было не «углевое». Первую поклёвку поэтому я благополучно «проспал», приняв легкий тычок за контакт с веткой, рыбка же оказалась в клочья разодранной.

Через несколько забросов я опять не почувствовал явной поклёвки, но щука повисла сама. На последнего ротана я поймал ещё одну щуку. Два «хвоста» при абсолютно нулевых поначалу перспективах – не самый плохой итог.

Спустя неделю я был в том же месте. Опять то же начало – ни поклёвки при проводке мимо коряг. И то же продолжение – снасточка-незацепляйка с легким грузиком и ротанчиком – восемь поклёвок, и три пойманные щуки. Могло быть и больше, но ротаны кончились.

Прошло несколько дней, ударили крепкие морозы, и река в районе ямы замерзла.

Больше я туда в такое время не ездил, и не имел возможности проверить, насколько результат был закономерен, и в чем первопричина успеха ловли в те два «неклёвых» дня – в натуральности приманки или в её проводке по самому непролазному коряжнику. Я склоняюсь к тому, что скорее второе. Пассивный хищник сидит в корягах, как ленивая собака в конуре, не обращая внимания на приманку, проходящую чуть поодаль. Если же приманка сваливается рыбе почти на голову (как то и происходит при проводке джига-незацепляйки), этого она стерпеть уже не может.

Вообще, когда мне доводится ловить на средних реках, я первым делом стараюсь основательно «пробить» коряжник. И дело не только в том, что нынешние приманки позволяют это делать без особых потерь. Важно, что в корягах рыба находит «островок безопасности» – ведь здесь браконьеры не ставят сетей, тогда как в других местах в наши дни их количество не укладывается в рамки здравого смысла.

Продвигаясь далее вниз по нашей гипотетической реке, мы оказываемся на участке, где уже ощущается влияние расположенной несколькими километрами ниже плотины (рис. 31). Течение замедляется, глубины и ширина реки увеличиваются.

Рис. 31. Участок, где уровень воды поднят плотиной, расположенной ниже по реке. Оптимальными будут косые забросы за границу дальнего от нас свала в естественное русло реки.

Местами можно очень отчетливо прочувствовать старое русло реки: при проводке джига от противоположного берега он вдруг проваливается (в момент прохождения дальней русловой бровки), а ближе к концу проводки натыкается на ближнюю русловую бровку. Получается что-то очень похожее на верховье водохранилища – есть старое русло, а вокруг него «полив», то есть отмель. Разница только в том, что на водохранилищах зимой почти всюду стоит лёд, в то время как наша река всю зиму или часть её открыта. И если из опыта ловли на подобных участках водохранилищ известно, что хищник нередко берет и на «поливе», то в нашем случае это почти исключено: зима – она и на «вечнозеленой» речке зима, и почти все поклёвки приходятся на само русло или на бровки.

Многие русловые бровки закоряжены. Это уже, конечно, не те дубы, что падают с подмытого берега, а пеньки, оставшиеся от ивовых деревьев и кустов, некогда росших по берегам реки. При низком уровне воды отдельные из этих пеньков можно даже увидеть, другие – прощупываются джиговой приманкой.

Если верхняя граница русловой бровки находится на глубине метр или менее, то щука зимой стоит почти всегда не на самой бровке, а несколько ниже – несмотря на то, что пеньки, очень удобные для засады, привязаны чаще именно к бровке. Иными словами, получается картина, отличная от той, к которой многие из нас привыкли – ведь считается, что активный хищник чаще всего занимает позицию в самой верхней части резкого свала, тогда как позиция рыбы существенно ниже по свалу говорит о её пассивности. Здесь же щука предпочитает держаться внизу, независимо от её настроения. И существенное большинство поклёвок приходится не на тот самый первый шаг джига, когда он пересекает бровку, а на последующие шаги, то есть уже в самом русле – на близкой к максимальной глубине.

Отчетливую русловую бровку вы скорее найдете в верхней половине подпруженного отрезка реки. Ниже донный рельеф со временем заиливается и сглаживается – перепады глубины остаются, но они становятся менее резкими. Если же вам удастся обнаружить закоряженную бровку на этом более глубоком участке, считайте, что повезло – в сочетании с глубиной от двух с половиной метров и более такая бровка редко пустует – «дежурную» щуку удается с неё снимать через раз или даже чаще.

Вообще же, ловля на подпруженной средней реке требует от спиннингиста настойчивости и методичности. Судите сами: на отрезке реки протяженностью в три-четыре километра почти везде вполне «зимние» глубины, щучьей поклёвки можно ожидать где угодно. И при этом правило «ловли с подхода» зачастую не работает – можно простоять на одной точке час, и только после того ощутить первую поклёвку. Многие в такой ситуации теряются трудно бывает понять, какой тактический план избрать, когда рыба ловится без системы – без привязки к конкретным точкам и ко времени…

На самом деле систему в поведении рыбы при определенном опыте ловли на реке усмотреть можно. Однородный, на первый взгляд, рельеф оказывается не таким уж и однородным. Где-то прощупывается прибрежная ложбина, где-то до середины реки идет поперечная бровка, пусть и без коряг, но всё же… На каждой из подобных точек найти щуку гораздо реальнее, чем если просто «утюжить» реку вдоль и поперек.

Определенную службу может сослужить и та рыба, которую мы, спиннингисты, не ловим. Если в каком-то месте вы обнаружите скопление «бели» – подлещика, плотвы и т. п. (плетеная леска передает контакты с «ненашей» рыбой), то есть все основания ожидать, что щука держится где-то совсем неподалеку. В этом месте стоит задержаться – возможно, не сразу, но на фоне слабеньких тычков от задевающих за шнур подлещиков вы вдруг почувствуете «злую» щучью хватку.

Наконец, на подпруженной реке чаще обычного приходится сталкиваться с выходами щуки «по часам». Хотя я сам, несмотря ни на что, до конца в это не верю, многие спиннингисты убеждены, что в определенных местах щука выходит на кормежку в строго определенный (причем весьма короткий) промежуток времени.

На Пахре, чуть ниже посёлка Ям, есть точка, где, по мнению знатоков реки, щука берет зимой с двух до трех – и очень редко до и после. Должен признаться, что были у меня на Пахре три рыбалки, когда закономерность срабатывала на все сто процентов. В двух случаях я ловил там по три щуки, в одном – две и именно в «правильное» время. Но были и обратные примеры – полный ноль с двух до трех и «выход» уже под самый вечер или, напротив, несколько поклёвок в первой половине дня и ни одной – позже.

К щучьему расписанию можно относиться по-разному, но в любом случае следует запоминать точное время поклёвок, особенно, если их было несколько подряд, и в следующий раз постараться оказываться на точках, сообразуясь с этим эмпирически полученным графиком.

Подпруженные участки «полузимних» рек, увы, сильнее других подвержены ледовым явлениям. Когда после относительно теплой погоды холодает, причем так, что среднесуточная температура опускается ниже критической для данного участка реки отметки, начинается образование льда. И в первую очередь оно захватывает те места, где течение минимально. На подпруженном участке скорость течения близка к нулю в непосредственной близости от плотины, поэтому здесь река встает в первую очередь, а при потеплении – освобождается ото льда с запозданием в несколько дней. То есть поблизости от плотины ловить зимой спиннингом удается существенно реже, чем выше по течению. А в зиму с устойчивыми морозами лёд у плотины порою и вовсе стоит с ноября по март. Но не такая уж это и потеря – река у плотины часто оказывается сильно заиленной и обмелевшей, а щука в это время не жалует такие места.

Существенно большие глубины располагаются выше по реке – когда в километре от плотины, когда в трех. Благодаря ощутимому течению суммарный период ледостава на этом самом интересном отрезке реки значительно (порою в два-три раза) короче, и ловить можно, с перерывами, в течение всей зимы.

При сильном похолодании подпруженная зона реки может замерзнуть вся, вплоть до самой верхней её части, где и на уровень, и на течение плотина уже почти не оказывает влияния. Начинается все с образования закраин, которые, если мороз не отпускает, разрастаются и в конце концов лёд встает по всей ширине реки. При потеплении все происходит в обратной последовательности: сначала ледовый покров размывается на середине реки, потом постепенно сужаются и сходят на нет закраины.

Я не случайно лишний раз обратил внимание на эту и без того для многих очевидную динамику ледовых явлений, характерную именно для рек небольшого масштаба. Здесь весьма часто приходится сталкиваться с ледовыми закраинами. Полоска тонкого льда, отделяющая нас от открытой воды, вносит немалые сложности в процесс ловли, поэтому остановимся на этом чуть подробнее.

Прежде всего, если есть возможность выбора, лучше ловить в такое время и в таком месте, когда и где закраин нет, пусть это и звучит банально. Иногда закраину удается «обмануть», перебравшись на другой берег, в силу того, что течение и ветер проявляют себя по-разному на разных берегах реки, у одного из них ледового припая может не быть совсем или же его ширина в несколько раз меньше.

Но, допустим, вы приехали на реку, и она встретила вас – ожидали того или нет – ледяной «окантовкой». Как действовать? Принципиально возможны два подхода, и выбор между ними определяется тем, что, собственно, собою закраины представляют.

В ряде случаев (но, увы, в меньшем их числе) на закраину можно выйти и, не подвергая себя особому риску, стоять в метре-полутора от её края. Толщина льда под ногами при этом сантиметров десять и более, и качество его таково, что за прочность можно не беспокоиться. Закраины этого типа образуются чаще ближе к весне или при затяжной оттепели, когда после периода сильных морозов река, покрытая к тому моменту довольно толстым льдом, начинает последовательно открываться. До прибрежного льда дело доходит в последнюю очередь, и при стабильной погоде он на какое-то время оказывается как бы «законсервированным» – не тает и не нарастает.

Зачастую полоса прибрежного льда представляет монолит, частично лежащий на грунте, частично на воде. Если в этот период уровень воды в реке колеблется, а температура воздуха держится ниже нуля, толщина ледяной закраины даже увеличивается, тогда как в ширину она не нарастает. В конце концов это может привести к тому, что на берегах реки лежат целые «айсберги», нависающие к тому же над водой…

Главная сложность, сопряженная с ловлей с «айсбергов», вызвана тем, что стоять приходится близко к открытой воде на скользкой и часто покатой в сторону воды глыбе. Есть шанс скатиться с такой горки – будь мы в аквапарке, оно доставило бы, наверное, удовольствие, здесь же этого лучше не делать. Поэтому ещё раз хочу напомнить о преимуществах «шипованой резины», ну а если ваша обувь не на все сто соответствует этому идеалу, просто следует не расслабляться и не забывать об опасности.

«Айсберги» создают проблемы и в самые кульминационные моменты рыбалки. Однажды на Пахре я стал свидетелем такой сцены. У молоденького парнишки, ловившего со льда противоположного берега, села на крючок твистера средних размеров щука. Он подвел её почти к самым ногам, но вытащить из воды на леске не решался. И помочь на том берегу было некому. Тогда наш рыболов лег на уходящий под крутым углом в воду ледяной склон и попытался дотянуться до рыбы рукой. Нетрудно догадаться, чем это кончилось.

Оказавшись в воде, он не изменил поставленной цели – сумел-таки ухватить щуку, выбросил её на берег и только после того не без труда выбрался сам…

Когда вам приходится ловить с «айсберга», очень полезно иметь при себе багорик с телескопической ручкой. Далеко не всякая снасть позволяет запросто выдергивать из воды щуку весом килограмма на полтора и более. С багориком все намного проще. В принципе, подсак был бы ещё надежнее, но при нашем ходовом методе лова он гораздо менее практичен.

Теперь вернемся к закраинам как таковым – всё-таки береговые «айсберги» это нечто похожее, но не совсем. Закраина–это весьма тонкая и неоднородная ледяная корка, покрывающая прибрежную полосу воды. Выходить на неё небезопасно. Есть, правда, «долгоиграющие» закраины – толщина льда на них успевает достигнуть десяти-пятнадцати сантиметров. Однако даже такие благонадежные, на первый взгляд, закраины исполнены коварства – струя воды способна за несколько часов превратить их в ничто.

Как-то в конце ноября я встретил на Верхней Москве-реке рыболова, который помимо спиннинга носил с собой… пешню! Река уже начала подмерзать, почти везде появились закраины, в отдельных местах их ширина достигала десяти метров и более. Скажу честно, я не был в тот день готов к встрече со льдом и в итоге ничего не поймал. Спиннингист с пешней, простукивая лёд, выдвигался за середину закраины. И хотя, казалось бы, его позиция мало отличалась от моей, он выловил двух щук только у меня на глазах, а всего – четырех.

Естественно, я задал Валерию – так он представился – несколько вопросов. Выяснилось, что к пешне он пришел несколько лет назад и теперь в начале и в конце зимы нередко прибегает к её помощи. Во-первых, есть гарантия, что не искупаешься, во-вторых, по его наблюдениям, чем ближе стоишь к воде, тем лучше проводка, больше поклёвок и проще вываживание. Насчет вываживания я сразу согласился, а вот с качеством проводки и количеством поклёвок все было не столь очевидно, но со сравнительным результатом того дня трудно было спорить.

Я после того не раз попадал в такие условия, когда пешня могла бы пригодиться, но, хотя и лежит у меня дома это свидетельство «пингвиньего» прошлого, до использования пешни в спиннинговой рыбалке дело пока не доходило…

Давайте будем считать, что пешни у нас нет, или лёд на закраине настолько слаб, что на него по-любому не выйдешь. Другими словами, нам приходится ловить, стоя на берегу и перебрасывая ледяную «полосу отчуждения». Что при этом нужно иметь в виду?

Начнем с приманки. Даже если дно реки абсолютно чистое – без коряг и разнородного хлама – следует остановиться на незацепляйке. Приманка с торчащим крючком рано или поздно «поймает» кромку льда, и очень обидно будет её таким образом потерять. Поэтому нас устроит поролонка с прижатым двойником, твистер со скрытым в «резине» жалом и т. п.

Удилище удобнее подлиннее и пожестче. Это не основной критерий его выбора – главное, чтобы «палка» соответствовала весу приманки, но при прочих равных условиях более длинный и мощный спиннинг предпочтительнее. Он дает больше возможностей при вываживании, как и силовая катушка.

В эти самые ответственные моменты рыбалки, когда рыба уже сидит на крючке, но ещё не потеряла шансов от крючка освободиться, закраина выступает в роли её лучшего союзника. Хорошо, что в существенном большинстве случаев объектом ловли в таких условиях является щука, а не судак. Хотя считается он более слабым бойцом, нацеленность его оставаться до последнего в нижних слоях воды чревата для нас, что достаточно очевидно, большими неприятностями. Щука же менее предсказуема в своем поведении во время вываживания – она может выдать все, что угодно, но всё же редко бывает так, что щука «давит» строго вниз.

Если поклёвка произошла вдали, и до кромки закраины ещё несколько десятков метров, то, подняв удилище вертикально и быстро, насколько это позволяет катушка, выматывая леску (опять же – напомним о преимуществе силовых катушек!), обычно удается вывести щуку на поверхность. Летом так лучше не делать, поскольку это провоцирует щуку на «свечку» и на прочие излишне эмоционально-насыщенные проявления строптивости. Зимой же «свечки» случаются редко, да и «техника исполнения» щукой подобных номеров далеко не та, поэтому их можно не опасаться. Щуку, выведенную на поверхность, остается, чуть приподняв ей голову, заставить «выйти на глиссирование» и закатить на лёд.

Всё будет сложнее, если поклёвка случилась вблизи, или же щука упорно не желает выходить на поверхность. Контакта лески с кромкой закраины надо всячески избегать, поэтому в таких случаях не стоит форсировать вываживание. Когда вы видите, что леска пошла вниз, лучше совсем остановить подмотку – щука, бывает, меняет направление движения и сама облегчает вашу задачу.

Хуже всего, если кромка закраины очень тонкая и ломкая – так часто бывает ближе к весне в первой половине дня, когда предутренний мороз прихватывает прибрежную полосу воды. Попавшая на такую кромку леска проламывает или пропиливает в ней V-образную выемку, и в восьми случаях из десяти это заканчивается сходом: вы доводите щуку до льда, она в него упирается (особенно если леска у неё в углу рта) и дальше – ни в какую. Щуку можно несколько раз отпустить и подвести заново – с тем же, как правило, результатом…

Прочная кромка оставляет нам гораздо больше шансов. Случается даже, что щука бросается в сторону берега, и леска оказывается «сломанной» на кромке закраины под острым углом. Тем не менее, из четырех или пяти таких «ненормальных» щук, с которыми мне пришлось иметь дело, только одна сумела в итоге уйти.

Несколько раз мне удавалось ловить щуку под самой границей закраины противоположного берега. Я не уверен, что в этом можно усмотреть какую-то систему, однако все эти случаи были очень похожи один на другой: я забрасывал приманку на лёд, аккуратно стаскивал её в воду, и на первом же её погружении ощущал поклёвку.

Едва ли щука имела причины быть привязанной именно к кромке закраины. Скорее причина была в том, что граница льда – так бывает часто – совпадала с границей относительно быстрого и медленного течений, а щука, как известно, небезразлична ко всякого рода границам потоков. Приманка, сваливаясь с кромки закраины, попадала стоящим на этой линии щукам прямо под морду…

Наиболее отчетливо интерес щуки ко всякого рода неравномерностям в течении проявляется под сбросами с плотин (рис. 32). Здесь есть и просто смежные струи с разной скоростью течений, есть и обратка – как правило, с обеих сторон от основного потока–плюс довольно сложный донный рельеф.

Рис. 32. Участок под плотиной. Максимальные глубины, как правило, расположены не по центру, а сбоку от основной струи – на обратке. Место предоставляет интерес в любой сезон года.

На больших реках сбросы с плотин больше привлекают судака, а не щуку. На реках средних «клыкастого» может не быть совсем, и потому даже те зоны реки, что по всем признакам считаются судачьими, оказываются занятыми щукой. Вот и под плотинными сбросами при отсутствии судака щуке – настоящее раздолье.

Стоит уточнить, что далеко не на всякой реке сразу после плотины следует участок, интересный для спиннингиста-зимника. Может получиться и так, что ниже водосброса идут сплошные мели и перекаты, где, конечно, тоже можно поймать хищную рыбу, но в существенно иное время года. А если ещё в запруде идет целенаправленное накопление воды, река под плотиной тем более мелеет.

Другое дело, когда сразу под плотиной река расширяется, и здесь же имеются приличные глубины. Сочетание неровного дна и сложной циркуляции воды привлекает под водосброс не только хищника, но и «травоядных».

Рыбалка в таких местах совершенно непредсказуема по результату – можно и «накрыть партсобрание», и уйти с чистым нулем. Последнее, увы, случается чаще, но это не повод для пессимизма. Про щуку, что попадается под плотиной, едва ли можно сказать, что она там «живет» – скорее она время от времени подтягивается с нижележащего участка реки вслед за белью, которая тоже не отличается особым постоянством в выборе мест обитания. Мне трудно понять, что движет зимой белой рыбой, когда она то подходит к плотине, то скатывается неизвестно куда вниз. Щуку понять проще…

Если вы имеете представление о рельефе дна под водосливом, то, как правило, достаточно и десятка забросов, чтобы выяснить, есть щука или нет. Поклёвку можно ожидать везде, кроме самой мощной струи и откровенного мелководья. Иногда, впрочем, даже и на близлежащей отмели – с глубиной чуть более метра – случается ловить щуку, но таких моментов я могу припомнить очень немного, всего лишь два или три.

Оптимальная позиция при ловле у водослива – на самой плотине неподалеку от сброса. С этой точки можно полноценно провести джиг против основного направления потока, а при забросе под углом – через несколько струй воды с разной скоростью течения.

Однако часто бывает так, что непосредственно с плотины ловить – по разным причинам – бывает нельзя. Тогда следует занять позицию на одном из берегов, опять же – лучше такую, чтобы приманка большую часть пути шла против потока, если его скорость значительна. Немного сместившись, можно аналогичным образом обловить и обратку.

Если же скорость течения, прямого и обратного, под водосбросом невелика – а так бывает, когда река в этом месте не только расширяется, но и становится значительно глубже – то на берегу можно выбрать много равнозначных точек, откуда удобно обловить весь этом участок.

Я назвал цифру «десять», когда речь шла о том, сколько забросов требуется для того, чтобы оценить настроение щуки под водосливом. Разумеется, это не догма–порою заставляешь себя простоять на точке минут двадцать и более, когда самое интересное расположено компактно и, казалось бы, все становится ясно уже после пары-тройки забросов, но вдруг в конце концов ощущаешь щучью поклёвку! Но так бывает очень редко. Обычно же я прихожу на известный мне водосброс с расчетом поймать с первой же попытки – и нередко такое удается.

Кроме традиционного джига, в таких местах приносит иногда успех ловля на воблер, в том числе и методом сплава его по течению, а также на вертушку – особенно, когда щука стоит на самой границе отмели.

Воблер может под водосливом при определенном стечении обстоятельств вообще оказаться приманкой номер один. Первое обстоятельство касается, как можно догадаться, температуры воды – желательно, чтобы она была не совсем уж ледяной.

Но главное всё же, пожалуй, не в этом. Джиг уступает в подобных местах воблеру, если глубина невелика. Малая глубина не позволяет воспользоваться тяжелой головкой, а проводку легкой очень сложно контролировать, когда приманка на своем пути пересекает несколько мощных струй.

Воблер для таких условий годится далеко не всякий, даже при условии, что его рабочая глубина соответствует глубине в месте ловли. Как показывает опыт, многие из тех воблеров, что очень стабильно работают в стоячей воде или на медленном течении, для рыбалки на сильной струе не подходят: они болезненно реагируют на переход через границу потоков, иногда при этом даже переворачиваются. Особенно это касается дешевых воблеров непонятного происхождения, для которых, помимо того, характерно отсутствие единообразия в исполнении: два абсолютно, вроде бы, одинаковых воблеры ведут себя в воде по-разному.

С другой стороны, воблеры элитного класса пускать в дело там, где их очень легко потерять (а это, увы, так), тоже не стоит. Оптимальное решение – воспользоваться недорогими, но проверенными на течении моделями воблеров. Из тех, что я пробовал, это литовские воблеры фирмы Aise и польские – Dorado. С разработчиками литовских воблеров я достаточно хорошо знаком лично и потому знаю, что фирма Aise свои приманки делает как раз в первую очередь в расчете на ловлю на течении. О воблерах Dorado я узнал всего лишь около года назад, но за это время успел их оценить: большинство моделей хорошо работают и на струе.

Под водосливом, как и вообще в схожих условиях – с сильно неоднородным течением и сравнительно небольшими глубинами, где воблер обладает преимуществом перед джигом, лучшее направление проводки – поперек потока. Воблер, пересекающий границы струй, скорее привлечет внимание щуки или окуня. Окунь, кстати, иногда обнаруживается здесь в немалых количествах, причем окунь активный, который хорошо отзывается на приманку, и самой эффективной приманкой опять-таки оказывается воблер.

Впрочем, если рядом – чуть в стороне от основного потока или немного ниже «бурлилки» – имеется приямок со спокойной водой, там с весьма высокой вероятностью можно обнаружить и окуней, и щуку (чаще – порознь, а не вместе и не одновременно), и в таком месте уже джиг предпочтительнее. Ну а когда есть возможность ловить непосредственно с плотины или моста, то джиг предпочтительнее в любом случае, даже если глубина под водосливом очень невелика, и, располагаясь на берегу сбоку от потока, не удается добиться нормальной ступенчатой проводки.

Одним словом, выбор приманки дело тонкое и зависит от сочетания многих факторов. Здесь не должно быть одного раз и навсегда утвержденного шаблона. Когда мне приходится слышать о собственной персоне: «Кузьмин ловит на джиг» (подразумевается, только на джиг), я обычно оставляю такое без комментариев. На самом деле Кузьмин ловит или старается ловить на то, на что в данной ситуации лучше ловится, и на то, на что ловить интереснее.

Как-то, перебирая пачку фотографий, один из сотрудников редакции обратил внимание на снимок, на котором в чисто зимнем антураже был запечатлен язь с «вертушкой» во рту. «Это ведь «липа», причем двойная – язь зимой, да ещё и на блесну…», – таково было его заключение.

Наверное, я и впрямь малость переусердствовал в пропаганде джига, и применительно к ловле зимой в особенности. Ведь тот язь за минуту до того, как нажали на спуск фотоаппарата, плавал в речке, а причиной появления этой рыбы в кадре стал ставший для неё роковым интерес к золотистой «вертушке» Effzett второго номера. И самое главное: язь не «влетел на дуру» – его поимка как раз и была изначальной целью той рыбалки. Так что о ловле на средних реках на «вертушку» – не только язя, но и вообще – можно говорить как о системе.

При этом я всё же считаю не самым правильным в изложении материала приоритет ловли на конкретную приманку над ловлей конкретной рыбы в конкретных условиях. Иными словами, корректнее было бы взять как основную тему ловлю того же язя на средних реках, а уже в её развитие говорить о приманках. Однако в таком случае информация по «вертушке» будет разнесена по разным подразделам, и тогда удобной для восприятия системы не получится. Вот почему я решил далее компактно изложить если не все, то многое из того, что касается ловли зимой на вращающиеся блесны.

Вы, должно быть, помните, что о «вертушках» заходила речь и ранее – в разделах о больших и малых реках, но всё же основная область их применения зимой – это средние реки, а если придерживаться ещё более тонкой градации, то средне-малые, то есть те реки, что занимают некое промежуточное положение между одними и другими. Почему именно так, понять не очень сложно.

На больших реках, как мы уже отмечали, очень критична малая дальнобойность классической «вертушки»: короткий заброс обрекает на ловлю на прибрежной отмели, а она по зиме не очень посещаема хищником.

Реки малые, в принципе, интереснее любителям «вертушек», но типичная для самых малых речек ловля в стесненных условиях – среди кустов и деревьев (которые и над, и под водой) – очень убыточна, если пользоваться любыми приманками, кроме джигов-незацепляек. К тому же на узкой речке выбор направления проводки ограничен – либо блесна идет по течению, либо против; проводка поперек потока или под значительным углом получается короткой, а это для «вертушки» существенный минус.

На реках с характерной шириной 25–40 м «вертушка» наиболее уместна. Здесь можно с успехом отрабатывать разные технико-тактические схемы, связанные с ловлей как щуки и окуня, так и «белого» хищника.

Для начала попробуем ответить на вопрос, какие вращающиеся блесны из всего их многообразия лучше всего отвечают нашим целям. Сразу надо заметить, что ловить приходится на течении, а это значит, что не всякая «вертушка» оказывается для такой ловли в равной мере пригодной.

Если принять за основу модельный ряд блесен фирмы Mepps, то наиболее подходящей для реки будет Aglia Long. В этом едва ли есть что-то специально зимнее – большинство из тех спиннингистов, что зимой не ловят, тоже, думаю, согласятся с приоритетом «Лонга» на течении. Причем речь идет не только о меппсовском варианте этой блесны – любая качественно исполненная «вертушка» с той же геометрией лепестка будет исправно работать на малых речках. Я, например, по зиме чаще пользовался «Лонгом» от фирм DAM и Wirek, а также полусамодельными блеснами, собранными на основе лепестков Willow Leaf, которые были получены через заказ по каталогу Cabela’s.

«Лонг» – блесна универсального назначения. Он одинаково хорошо работает при проводке под разными углами по отношению к течению. Только против сильного потока блесна идет очень напряженно, и её выносит ближе к поверхности. Однако такое направление проводки вообще можно считать слабым местом «вертушек» в зимней ловле. И даже те из них, которые по своему назначению более пригодны для ловли строго против струи (Mepps Elix и XD, Panther Martin), не намного эффективнее «Лонга», хотя при проводке под углом к сильному течению определенное преимущество у таких «вертушек» всё же есть.

Заметим, что мы говорим сейчас только о вращающихся блеснах без груза-головки. Не потому, что блесны с головкой, будь то тяжелые джиг-спиннеры или блесны по типу «Люзокса», не годятся для зимней ловли – просто в тех условиях, которые мы в данный момент имеем в виду, основной вариант вращающейся блесны (с грузиком на оси) уместнее.

Условия эти примерно таковы: умеренное течение, часто с обраткой, глубина – до двух метров или немного более, дно – довольно неровное. Участок реки может быть в её среднем или даже верхнем течении, но более интересно низовье реки, если она впадает в большую реку, озеро или водохранилище. В предустьевом участке можно рассчитывать на встречу с заходной рыбой, в том числе и той, что нечасто становится добычей зимнего спиннингиста.

Снасть для ловли на «вертушку» не имеет радикальных отличий от той, что мы используем в том же месте при ловле на джиг. Разве что леску можно взять монофильную, да и удилище, если есть возможность выбора, более медленного строя.

По размеру блесен лучше придерживаться принципа золотой середины: они должны быть и не слишком большими, и не слишком маленькими. Точнее, на очень мелкие блесны рыба зимой тоже ловится, но это уже отдельная тема, которой мы коснемся сразу после рыбалки на средних реках. Наиболее ходовой номер вертушки – второй. Это для большинства разновидностей блесен, кроме, быть может, «Лонга». Его лучше взять первого номера или, если речь идет о меппсовских блеснах, номера 1+. Вот при ловле только щуки – без особых шансов поймать другого хищника – размер «вертушки» стоит немного увеличить: если «Лонг», то «двойка», если что-то ещё, то «тройка».

Ловля зимой на «вертушку» всё же больше привлекает возможностью поймать «белого» хищника, нежели щуку. Нельзя, разумеется, со всей категоричностью сказать, что «белый» хищник (голавль, язь, жерех) ловится на «вертушку» лучше всего, но при определенном раскладе (условия водоёма, время, поведение рыбы) это недалеко от истины. Как раз на средне-малых речках такой расклад выпадает чаще всего.

Представим такую ситуацию: март месяц, вода в реке теплая – температура не ниже десяти градусов – и пока ещё прозрачная, мы находимся километрах в полутора от устья реки. У нас при себе есть комплект «вертушек», подобранный с учетом высказанных ранее идей. Как действовать?

Прежде всего прозрачность воды и небольшие глубины дают основания напомнить о маскировке. Летом, когда мы ловим голавля под перекатом, это и без всяких напоминаний очевидно, но ведь тогда голавль держится на глубине в полметра. Зимой он стоит поглубже, но всё же порою очень близко к берегу, и недостаточно деликатный подход к месту может свести насмарку все ваши дальнейшие ухищрения. Поэтому при ловле в ходовом режиме (то есть когда мы стараемся найти рыбу, а не рассчитываем на то, что она найдет нас), надо приближаться к месту возможной стоянки хищника, будь то голавль или кто-то другой, с предельной осторожностью.

Из этих соображений лучше подходить к рыбе снизу, забрасывать вверх – строго или под углом – и вести блесну по течению. С учетом сказанного для такой проводки подходят разнообразные «Лонги», а также «вертушки» немного более широкие по углу отклонения лепестка – в первую очередь Mepps Comet и базовая модель фирмы DAM – Effzett. Очень широких блесен (Aglia, Colorado) даже в этом варианте ловли следует избегать – они созданы для других условий.

Подойдя к точке, надо прежде всего проверить прибрежную полосу «своего» берега – забросить вверх и провести приманку вдоль самой границы между отмелью и примыкающим к ней свалом, лучше чуть ближе к свалу, чем к отмели. Иногда отмели в принципе нет: глинистый берег почти отвесно уходит в глубину, тогда блесну стоит провести буквально в полуметре от уреза воды, дав ей перед началом подмотки заглубиться.

Поклёвок на таких проводках случается немало, причем чаще всего они следуют сразу же – на первом или максимум на втором или третьем забросах. О чем это может говорить? О том, скорее всего, что хищная рыба (а в данном случае это в первую очередь голавль, во вторую – язь или окунь) не гуляет, а стоит и потому ловится с подхода.

Касаясь ловли щуки на малых речках, я тоже обращал внимание на два диаметрально отличных тактических варианта – это ловля с подхода и методом «выдрачивания». Для активной щуки ловля с подхода представляется очень логичной: эта рыба как типичный хищник-засадчик стоит в укрытии и, если она действительно активна, то моментально реагирует на приманку.

«Белый» хищник в нашем представлении – это прежде всего угонщик, но регулярность успешной ловли с подхода дает веские основания для вывода о том, что в зимних речках он часто придерживается засадного метода охоты. Только вот, в отличие от ловли щуки, альтернативный тактический вариант – это не метод «выдрачивания», а ловля на проходе, но об этом – чуть позже.

Итак, первыми забросами мы прозондировали прибрежную зону выше по течению. После этого следует серия забросов, знакомая многим как «облов веером»: направление каждого последующего заброса отличается от предыдущего градусов на пятнадцать-двадцать. Внешне оно выглядит примитивно, но на самом деле в такой схеме есть свои тонкости.

С каждым последующим забросом блесна падает все дальше от «своего» берега и ближе – к берегу «чужому». Меняется и глубина в точке падения блесны, и угол по направлению к течению. Соответственно следует варьировать время начала подмотки и её скорость. По возможности блесну надо вести ближе ко дну.

Это не то чтобы строго обязательно, но вот если сравнивать с летней ловлей в том же месте той же рыбы, разница будет очень заметна: летом многие хищники вообще держатся ближе к поверхности, да и если они стоят вблизи дна, то достаточно живо реагируют на приманку, проходящую выше в метре или даже более. Зимой дело обстоит иначе, в том числе это распространяется и на «горячие» речки – рыба в них, конечно, поактивнее, чем в тех водоёмах, где вода близка к замерзанию, но о чисто летней схеме её поведения говорить не приходится.

Если рассмотреть поперечный профиль нашей реки, то хищник может дать о себе знать в самых произвольных точках её сечения, но всё же заметно чаще поклёвки приходятся на моменты прохождения блесны вдоль береговых бровок. Особенно это актуально для такой формы донного рельефа, при которой у противоположного берега идет отлогий «шельф» с глубинами менее метра, а затем следует отчетливый свал. Именно в зоне этого свала (рис. 33) и бывает больше всего поклёвок, особенно на проводке в поперечном направлении или под углом с мели на глубину. Получается, что при ловле на «вертушку», как и в случае с джигом, лучшие результаты достигаются при проводке с мелкого места на относительно глубокое, что, собственно, выглядит вполне логичным, когда хищник придерживается метода охоты из засады.

Рис. 33. Схема ловли на "вертушку" под "шельфом" противоположного берега. Большая часть поклёвок приходится на момент прохождения свала, меньшая – на центральной части русла.

Немало поклёвок приходится и на центральную часть русла реки. Есть основания полагать, что многие из них являются как бы запоздалой реакцией хищника, стоящего под бровкой: не успев схватить блесну, когда та проходит зону свала, он догоняет её и берет ближе к середине реки. Ранее я уже приводил аргументы в пользу того, что хищная рыба, и в частности щука, нередко упорно преследует джиг. С «вертушкой» такое представляется более логичным, а в качестве подтверждения тому могу сослаться на несколько случаев, когда на одной проводке у меня бывало по две поклёвки – одна сразу за бровкой, другая – ещё через десяток метров пути блесны. Это, скорее всего, означало, что рыба (чаще то был голавль) после первой пустой поклёвки догоняла блесну и атаковала её повторно. Едва ли то были поклёвки двух разных рыб из одной стаи – ведь на нескольких забросах до и после того ничего примечательного не происходило.

Значимость варианта проводки от «шельфа» противоположного берега, накладывает определенные требования на ту снасть, которую мы намерены использовать для такой ловли. С учетом того, что сейчас речь идет о реках шириной метров до сорока или немного более, очень желательно, чтобы такая дистанция заброса блесны, которая весит не более пяти граммов!, была для нас преодолимой. Поэтому и «палочку» здесь надо взять бросковую, и с толщиной лески не перестараться. Я, если намерен, в числе прочего, ловить и на «вертушку», обычно, помимо основной шпули, на которой намотано что-то универсальное для зимнего спиннинга – это 15-либровая «плетенка» Ultra Cable или 10-либровая Power Pro, беру с собой и ещё одну – со шнуром меньшего теста, который специально рассчитан на ловлю на «вертушку» и позволяет получить в сравнении со штатной леской выигрыш в забросе в 5–10 м. Можно воспользоваться и монофильной леской диаметра 0.16–0.2 мм.

Я редко перехожу с одного типа приманок на другой только лишь ради того, чтобы освежить впечатления. Ловить надо на те приманки, которые в данный момент объективно наиболее эффективны. Так вот, с этих позиций «вертушка» и джиг на средне-малых речках зимой неплохо дополняют друг друга: на небольших глубинах с большей гарантией поймаешь на «вертушку», тогда как метрах на двух и более лучше ловить на что-то другое, и в первую очередь – на джиг. Так, рядом с «бурлилкой», образованной сливом с плотины, или сразу под перекатом выбор между «вертушкой» и джигом определяется в первую очередь глубинами. Редко бывает так, что эти два типа приманок напрямую конкурируют друг с другом. А вот воблеры могут оказаться удачной альтернативой и тем и другим, поскольку среди них есть и более, и менее глубоководные.

Возможно, и не стоило ещё раз возвращаться к вопросу о выборе оптимального типа приманок, но в данном случае от этого очень сильно может зависеть результат рыбалки. Суммируя опыт ловли на подобных речках, я прихожу к заключению, что на одних точках работают «вертушки» и мелководные воблеры, на других – джиги и воблеры глубоководные. В любых иных сочетаниях пары из этих четырех типов приманок редко где оказываются равнозначными по своей эффективности.

Сначала давайте закончим с ловлей на относительно мелком месте как наиболее простой в техническом отношении. Простота эта, правда, спорна – я уже обращал внимание на то, что при стандартном облове веером очень важно при каждом новом забросе вести вращающуюся блесну по-новому – так, чтобы она, несмотря на небольшую глубину, шла всякий раз близко ко дну, но не касалась его слишком часто. Это значит, что спиннингист должен обладать определенным чувством проводки «вертушки», которое трудно передать словами, но которое приходит во время ловли.

Когда ловишь на «вертушку», не всегда удается правильно распознать поклёвку хищника. И зимой прежде всего это относится к щуке – иногда случается немало спорных тычков, задержек, сбоев в работе лепестка, которые могут быть как следствиями контактов приманки с донными бугорками, коряжками и прочими неодушевленными подводными объектами, так и результатами поклёвки. После того как вы привыкнете к ловле на джиг, при которой почти все поклёвки в тех же условиях воспринимаются как поклёвки (по четкому толчку в паузу или хотя бы по следам на мягкой приманке), такая неоднозначность даже в какой-то мере выводит из себя.

Сколько я ни ловил зимой щуку на «вертушку», не могу припомнить хотя бы четырех-пяти по-настоящему четких и «злых» поклёвок. Даже когда щука садится, порою ощущаешь не сам момент поклёвки, а то, что следует уже после него – сопротивление рыбы, которое на значительном течении в первые секунды можно спутать с задевом за траву или лежащую на дне ветку. Ещё через несколько секунд щука может показать все, на что она способна – вплоть до «свечки», но сама поклёвка, повторяю, обычно бывает очень невнятной.

Вот голавль – прямая противоположность щуки: его поклёвку уж никак не спутаешь с наездом на неодушевленное препятствие. И это в равной мере относится к любому типу приманок, на которые мы его ловим, – уж ударит, так ударит! При этом все равно случается немало пустых поклёвок, даже если на «вертушке» стоит тройник Owner. Это тем более странно, учитывая, что голавлю «не повезло» с губами – они у него мясистые, крючки легко в них входят, а вынуть потом бывает непросто. Если уж голавль сел на тройник, в первые мгновения он неистово сопротивляется – почти как летом.

Зимний язь, напротив, рыба смирная и покладистая. И поклёвочка у него так себе, и при вываживании не испытываешь особых эмоций – сдается язь быстро, не то что в теплое время года.

Что ещё полезно знать, когда вы ловите зимой на «вертушку», и особенно «белого» хищника; он на некоторых участках реки ведет себя примерно так же, как действует летом жерех на проточных отмелях больших рек. Хищник (а в нашем случае это может быть не только жерех, но также голавль и окунь) перемещается в поисках добычи по некоторому замкнутому маршруту. Внешне это может проявляться в виде периодических всплесков приблизительно в одной и той же точке – где концентрируется малек.

Здесь уже мы охотимся на подвижного хищника, и ловля, по своей схеме, должна отличаться от ловли хищника-засадчика. Чего делать, наверное, не следует, так это забрасывать приманку непосредственно в точку, где бьет хищник и рассыпается малек. Это, естественно, было первое, что я пытался делать, но результат неизменно оставался отрицательным: ни пойманной рыбы, ни хотя бы поклёвки. Точнее, я ловил пару раз зимой на всплеск щук, но приманкой в обоих случаях был джиг, а не «вертушка», да и щуку никак нельзя назвать маршрутным хищником.

Голавль или жерех атакуют на отмели стайку малька, подбираясь к ней снизу, а сразу после атаки разворачиваются и скатываются по течению. Если при этом располагаться ещё ниже и периодические подбрасывать «вертушку» к точке всплесков, то есть большая вероятность того, что хищник столкнется с ней на своей охотничьей тропе нос к носу или заметит приманку на параллельном курсе во время своего обратного хода. Вот на таких забросах и удается чаще всего ловить маршрутного хищника.

Мелководный воблер в большинстве случаев может быть неплохой альтернативой «вертушке». Однако я бы не стал останавливаться на мелководных воблерах, если бы по своим возможностям эти приманки годились только на замену вращающимся блеснам. Действительно, какой смысл в условиях, где ощутима вероятность зацепа, переходить на приманку, которая вдвое-втрое дороже? Смысл есть – во многих случаях на воблер удается поймать больше, причем различие в результатах может быть очень велико. Это относится к самой разной хищной рыбе, кроме, может, быть язя, да и то – я не так часто ловил язя зимой, чтобы утверждать, что на воблер он ловится хуже.

Уже говорилось об очень высокой эффективности воблеров под «бурлилкой», когда на проводке приманка пересекает несколько струй с разной скоростью течения. Достойно работают воблеры и на менее очевидных границах потоков. Бывает, что воблер, ведомый против струи, входит в зону с чуть более слабым течением (это ощущается по небольшому уменьшению напряжения кончика спиннинга), и тут же следует поклёвка.

Воблеры удобны ещё и тем, что на них можно ловить не только в заброс, но и сплавом – стравливая их по течению. Этот метод достаточно хорошо знаком многим, но не по зиме. В нашем случае – на средних реках – он может быть очень результативным, важно правильно подобрать модель воблера и место ловли.

О подборе воблеров, по которым вообще есть положительный опыт применения в таких условиях (для обоих вариантов ловли – в заброс и сплавом), следует сказать следующее. Во-первых, абсолютное большинство из них – плавающие. Во-вторых, среди них нет очень мелководных и очень глубоководных.

Когда мы говорим «мелководный воблер», то понимаем под этим довольно обширный класс приманок, куда входят и воблеры типа «минноу» (DaMiKi Pirami, например), и Rapala Original, и основные модели фирмы Aise… Все они, если ловить в заброс, заглубляются максимум на метр, редко – чуть более. Но для некоторых из таких воблеров реальная рабочая глубина не превышает сантиметров тридцати от поверхности. Зимой на такие воблеры поймать сложно, поэтому под мелководными мы понимаем те модели, которые идут на горизонтах от полуметра до метра от поверхности воды.

Соответственно и глубоководные воблеры – это для нас не те, которые известны как рекордсмены по глубине заныривания (Luhr Jensen, Rapala Down Deep, L&S MirrOlure Shad Rattler и др.), а такие, что достигают при ловле с забросом горизонта в полтора-два метра или самую малость более.

Что до размера воблеров, то обычно их длина находится в пределах 6–8 см для воблеров прогонистых очертаний, и 4–6 см – для приманок более округлых пропорций («fat» или «shad»). Если бы мы ловили только щуку, то размер воблеров можно было бы и увеличить, а так, когда ловятся ещё и окуни и голавли (и порою довольно мелкие), от больших приманок лучше отказаться. Чересчур мелкие воблеры тоже нежелательны – голавли и окуни весом 200–500 г, не говоря уже о более крупных, с большей охотой берут воблеры среднего размера. На самые мелкие воблерочки зимой можно поймать какую-нибудь экзотику – на Dorado Lake длиной 2.5 см мне однажды попалась неплохая плотва, а вот голавль на них ловится совсем уж неприличной величины…

Для ловли на воблер сплавом выбираем точку на повороте реки – на его «внешнем» берегу. Желательно, чтобы ниже этого поворота следовал достаточно протяженный прямолинейный участок с более или менее ровным течением. Когда мы ловим в заброс, напротив, стараемся выбирать места с какими-то аномалиями в течении, для сплава они не очень подходят – воблер, а вслед за ним и леска идет по сложной извилистой траектории, что затрудняет контроль сплава и последующей проводки, а также грозит непредусмотренными мертвыми зацепами.

Кому-то может показаться странным, что надо контролировать не только подмотку, но и сплав воблера, то есть его движение в потоке воды вниз по течению реки. На самом деле ничего странного здесь нет. Более того, один из вариантов ловли сплавом отводит контролю за дрейфом воблера очень важную роль. Я пришел к этому виду ловли случайно, но потом оказалось тем же способом ловят многие, и ловят осознанно.

Для меня началось все не зимой, а в сентябре. Дело было на волжских протоках. Я стоял на якоре и работал в два «смычка»: на одном из спиннингов был привязан воблер – пока он сплывал по течению на сотню метров, я успевал другим сделать несколько проводок джиговой приманки, потом джиговую снасть откладывал и подматывал воблер.

Однажды я ловил таким образом, но вместо «мясорубки» на воблерной снасти стоял мультипликатор. Я немного подтянул тормоз шпули, и катушка отдавала леску с некоторым сопротивлением. Воблер поэтому не плыл, как палка, по поверхности со скоростью течения, а двигался под ней и медленнее, чем поток воды. Более того, он даже слегка играл – на кончик удилища передавалась едва заметная дрожь.

Во время очередного сплава периферическим зрением я вдруг заметил, как кончик воблерного спиннинга резко дернулся. Мне сразу стало понятно, что то была поклёвка. На сей раз рыба отделалась лишь «дегустацией» несъедобного предмета, а минут через двадцать все повторилось, с той лишь разницей, что жереху (а это был он) повезло меньше – два острых тройника сделали свое дело и без подсечки.

В дальнейшем я нередко сплавлял воблер под нагрузкой, не отвлекаясь на параллельную ловлю на джиг, это приносило результаты, иногда, на первый взгляд, неожиданные. Например, на стадии сплава клевал жерех, а на подмотке – судак. Впрочем, такая избирательность была объяснима: на сплаве воблер идет выше – ловится верховая рыба, на подмотке он движется ближе ко дну – потому и попадается чаще судак.

В зимней ловле – картина примерно та же, только чуть менее ярко выраженная. На сплаве более вероятна поклёвка голавля или жереха, на подмотке – окуня, хотя случается и совсем наоборот.

Снасть для ловли на воблер сплавом отличается от такой же снасти для ловли в заброс только в одном: можно и нужно использовать более толстую леску. Под леской мы понимаем здесь классическую плетенку, поэтому опасения, что некоторое увеличение её диаметра скажется на игре приманки, совершенно лишены оснований.