Весной

Весной

Какое счастье, что кроме рек на свете существуют еще пруды, озера, затоны, старицы, словом, разные другие водоемы со стоячей водой!

Вот где можно половить рыбу в самое мучительное (да разве вы это поймете?) для рыболова время, когда лед уже сошел и в воде с необыкновенной резкостью отражаются яркое небо и обнаженные берега, и при виде чудес, происходящих в природе, истинный рыболов, томившийся всю долгую зиму, чувствует волнующую тягу к воде, его снедают страстное желание и жгучее беспокойство, - а до открытия сезона еще далеко.

Гладь воды уже бороздят уклейки, а рыбы покрупнее, как тени, проплывают в глубине недосягаемые для горячих лучей солнца, только порой вынырнет со дна и снова скроется молоденький карпик или линек. В общем, сударь мой, «готовь монету» для вступительного взноса да фотокарточку и пиши заявленьице потрогательней в какой-нибудь рыболовный клуб: «Выдайте, дескать, бога ради, разрешение, сил больше нет терпеть!»

На пруду или в затоне, все равно где, только бы уж начать ловить! Что?… Еще доплатить надо? Пожалуйста, будьте любезны! Возможность когда-нибудь выудить тринадцатикилограммового карпа, да и просто подержать стройную красотку-удочку над водой, - разве это не стоит нескольких крон?

Рыбацкая лихорадка завладела кротким, тихим человеком: как угодно ловить, лишь бы сидеть у воды и ловить! Сегодня он попробует на пруду, завтра в старице, - только бы выкроить свободный денечек. А ловится что-то неудачно… Карпы не клюют совсем, лини чуть-чуть притрагиваются к наживке, мелкая густера и ерши, правда, лопают вовсю, но разве же это рыбалка?… Нахальный северо-восточный ветер дует так, что удочки гнутся и стонут. Но рыболов терпеливо сидит и ждет, и наслаждается первыми минутами своего счастья. С него достаточно, что он у воды. И если вы его спросите: «Ну что за удовольствие сидеть так целый день на берегу, дрожа от холода, и уходить потом домой ни с чем?» - он ответит вам немного смущенно:

- Главное - я у воды. Я ее вижу и чувствую; вид ее ласкает глаза и радует мое сердце. Это невозможно выразить, - это надо почувствовать. Если вы не любите воду, мои слова будут для вас чужды, мертвы. Ну и потом, какая природа вокруг! Гляньте-ка, как чудесно распускается плакучая ива, краснотал, ольха и тополь! Какие переливы красок! А над ними - смотрите! - как величественно плывет пара аистов! А вот - слышите? Это вон там - две в ярком оперении пестрые птицы гоняются друг за другом и ссорятся. Это удоды играют. Тш!… А взгляните-ка вниз под ту ивушку - на ее ветку потихоньку забралась водяная крыса, вреднющая зверюга, и обгладывает молодые побеги. К нам она равнодушна. Она привыкла к нашему присутствию, да и все тут принимают нас вроде как бы за часть водоема. Вон зимородок мелькнул, тоже ничуть меня не боится. Да, сударь мой, посидишь здесь у воды тихонько с удочкой и таких вещей и дел насмотришься, каких прохожему никогда не увидеть.

Волшебство природы!… И уют и покой родного дома, - ибо рыболов только здесь, у воды, и чувствует себя вполне в своем домашнем кругу. Поймает он хорошую рыбу - чудесно! А попадётся мелкота или недомерок - такую бросай обратно в воду. И при этом, рыбак еще выговаривает какому-нибудь недоросшему судачку:

- Ах ты негодник! Паршивый мальчишка! И куда только лезешь? Рыбешку больше самого себя заглотнуть норовишь! Эх ты, недоросль!

А то карпу помельче:

- Марш домой, плутишка, приходи, когда прибавишь с пол- килограммчика.

Но на тощую мелкую густерку злится - только объедает все тесто на крючках, да и вообще это дрянь. А порядочный лещ притих, небось, где-нибудь в глубине и в ус не дует.

Сменяет рыбак тесто на мотыля, мотыля на дождевых червей, пробует и на малька ловить - где там! Наверно, холодно, рыба еще как следует не оттаяла для новой жизни, и к ней не вернулась ее обычная прожорливость. Ну да ладно - чего нет, того нет. А чего нет - то будет! Вот погорячей засветит солнышко, прошумит теплый дождик…

Но так или иначе, а в следующее воскресенье рыболов опять отправляется с удочкой к воде… Помогай тебе покровитель рыбачков и сам, как известно, завзятый рыбак - апостол Петр!