ВРЕМЕНА ГОДА

ВРЕМЕНА ГОДА

СВЕТЛОЗОРЬ

Канула в лету вешняя пора. Пестрее, краше, духовитее стал буйный разлив разнотравья, глубже заоблачная синь, жарче полдневное светило. А ночи… На редкость дивны они, скоротечные ночи перволетья, с сумраком зыбким и робким, как степное эхо, чарующими трелями опьяненных любовью соловьев и таинственными отсветами далеких зарниц. Едкий дымок кострища пластается над недвижной, маслянистой водой, огненные блики багровой паутиной обволакивают прибрежные кусты и деревья, а рыбацким рассказам нет конца… Впрочем, в перволетье рыба фигурирует не только в рассказах. Почти все речные обитатели, не занятые нерестовыми хлопотами, составляют потенциальные трофеи рыболова.

Возьмите в руки длинное удилище, снимите крючок и грузило, привяжите мормышку, укоротите леску и, двигаясь вдоль берега водоема, забрасывайте мормышку с приманкой на крючке к обрезу водной растительности и в прогалы среди нее. Пусть мормышка медленно опускается вглубь и поднимается кверху, напоминая невесть откуда взявшуюся букашку, которой где-то удалось раздобыть опарыша, червя, мотыля или пареное зернышко. А кто из уважающих себя подданных Нептуна останется равнодушным, когда на глазах какая-то козявка беспечно смакует добычу? Отнять немедля!.. И вот уже окуни, плотвицы, красноперки, подъязки — да мало ли в подводных закоулках агрессивных завистников! — плещутся в садке. А окажись на крючке мормышки малек — вполне реально жаркое из горбача-тяжеловеса.

Ну, а если прибрежная лента водных зарослей без просвета, широка и у той, противоположной, границы ее то и дело раздаются бередящие рыбацкую душу всплески жирующей рыбы? Опытные удильщики в таком случае прибегают к услугам поплавочной удочки. Только поплавок ставят особый — скользящий. Для этого на леске не туго, чтобы можно было сдвигать вниз-вверх, завязывают узелок из толстой нитки. Его высота от крючка должна соответствовать выбранной глубине спуска. Наживив крючок, поплавок сдвигают к грузилу и приманку плавным движением руки забрасывают в выбранное место. После приводнения грузило, а вместе с ним и крючок с насадкой, устремится ко дну, поплавок же заскользит вверх по леске, пока не упрется в ограничитель. Приманка зависнет в воде на нужном уровне. С такой снастью интересно охотиться за самой разной рыбой, той же щукой, если подцепить на крючок маленькую рыбешку.

Имея лодку, заманчиво пройти с дорожкой вдоль щучьих «засидок», почти в точности повторяющих все извивы речных зарослей. Шаловливый ветерок разносит по плесу медвяный аромат цветущих трав, млеют в выси легкие и белые, как брызги алебастра, облачка, вот из чащи донеслось зазывно-томное «ку-ку… ку-ку…» И вдруг — рывок, словно там, под водой, кто-то решил испытать на прочность капроновый шнур. А немного спустя в расступившейся воде вскинулось прогонистое зеленовато-пятнистое тело… Ловля на дорожку позволяет обойтись даже без удилища. Потребуются лишь леска длиной 40–50 м, грузило спиннинговое, карабин, блесна, якорек которой нелишне опушить красной шерстью. Блесну постепенно стравливают с плывущей лодки и ведут невдалеке от дна или вполводы.

Как уверяют старые рыболовы, судак — рыба самая бестолковая. По праву ли он носит это не столь почетное звание утверждать не берусь. Но то, что у него губа не дура — факт несомненный. Его, в отличие от щуки, непритязательной к жилью и пище, не встретишь в маловодных, непроточных прудах, озерах, старицах, на илистых, полузаросших участках плеса, где вода, не в пример текучей, может и тиной припахивать. Родная стихия этого перламутрового хищника — светлоструйные потоки. Как и подобает речному разбойнику, он сторонится постороннего глаза и света — таится в мрачной глубине ям и омутов среди частокола задубелых коряжин и осклизлых валунов. И набеги на неосторожную молодь совершает в предрассветной мгле, едва небесные дворники начнут сметать звездную порошу, а в сонной реке еще сонно вздыхают лещи. Полуживую рыбешку, тем более располневшую в талии, как густера, которой бы с удовольствием закусила щука, судак не возьмет. Подавай ему, гурману, живца шустрого, непременно стройного, поджарого, как пескарь, чтобы хрустел на зубах. И за ними, хочешь не хочешь, судаку приходится из глубины подниматься на мелководье — к песчаной чистинке, перекату, что нам, рыболовам, на руку. Долго ли изловить того же пескаря и опять пустить его на отмель, теперь уже с крючком, зацепленным за ноздрю? Только не надо оснащать донку жестким поводком — это наверняка испортит охоту. Хватка у судака хоть и бульдожья, зубы — острейшие, но между ними найдется безопасное углубление для мягкого капронового поводка. А вот подсечка требуется резкая, иначе крючок не пробьет плотную, хрящеватую судачиную пасть, да и тащить хищника стоит споро, без передышки, если, конечно, прочность лески допускает такую вольность.

Напомню излюбленные места стоянок в водоеме некоторых других рыб: плотва в разрывах и у кромки растительности; голавль — под нависшими кустами, ниже перекатов; елец — на быстринке за перекатом; линь — в заводях с илистым дном, обилием растительности; лещ — в иловатых ямах, поблизости от водной растительности; окунь — у топляков, коряг, камней, тростника, на песчаных скатах в глубину; уклейка — на быстринках, у поверхности воды; сазан — в глубоких ямах с несильным течением, вблизи водной растительности; чехонь — на быстром течении, в средних и верхних слоях воды; язь — в заливах, заводях, на слабом течении, у обреза водных трав; карась — на илистых полузаросших участках; хариус — ниже перекатов, за валунами, топляками.