Зимний день на Химкинском

Зимний день на Химкинском

Сразу после новогодних праздников раздался звонок. Неугомонный Сергей звал на рыбалку. Я объяснил, что не имею ни средств, ни времени ехать куда-либо далеко. Он предложил прогуляться на денек на Химкинское водохранилище. «Разве что прогуляться», – сказал я и согласился. Сергей уговорил поехать и Афанасьича.

От метро до залива, где, по словам Сережиного друга, неплохо берет крупная плотва, двадцать минут неторопливой ходьбы. Перешли Ленинградское шоссе и. вскоре заблудились в трех соснах. Слева от здания ЦСК ВМФ начинается сосновая роща, мы направились через нее, взяли не то направление, и тропка привела к оврагу. Люди, стоявшие в очередь за родниковой водой, объяснили нам, что водохранилище находится совсем в другой стороне. Пришлось возвращаться.

Наконец нашли ориентир – вросший в лед пароход «Россия». Стоявший у причала, он возвышался над катерами и яхтами. На мгновение показалось, будто пираты сторожат «Россию» со всех сторон…

– Хм… тут еще и жерлицы ставят, – удивился я, показывая на ряд снастей, перекрывающих часть залива.

– Да. И я жерлицы взял, – сказал Сергей. – Юрка с утра позвонил, пообещал живца наловить.

Юра – приятель Сергея. Он живет в высотке недалеко от набережной.

Возле речного трамвайчика расположилась группка рыболовов. Юрия здесь не оказалось. Сидевший под самым бортом старичок проворно ловил ершей. Их у него набралось уже с десяток и три окунька. У других рыболовов: у кого два, у кого три ерша. Я спросил у старика, в чем секрет его успеха, ведь он сидит недалеко от других рыболовов. Может быть, у него особенная мормышка?

– Нет, – отвечал пожилой рыболов, – все гораздо проще. Просто я ловлю прямо возле обрубленной сваи, возле которой всегда держится стайка ершей. Остальные ловят на голом грунте.

Пошли дальше. Возле соснового берега – поплавочники. У каждого по две-три лунки, а то и больше. Настроение у всех неважное, сидят, нахохлившись, как большие птицы. Узнав, что мы ищем Юрия, один мужчина встает с ящика, показывает вдаль.

– Вон он возле водозабора блеснит. Вас ждал, да вы что-то припозднились. Он думал, что вы уже не приедете.

Действительно, в стороне от высоких трибун водного стадиона чернела фигура одинокого рыболова. Сергей стал кричать:

– Юра! Юра!

– Тише ты, окаянный! Рыбу распугаешь! – обернулся щуплый дедок, сидевший ближе всех к берегу.

Одернув потертый зипунишко и поправив подвязанные резиночкой очки, он снова уставился на свои снасти. И тут я заметил, как другой старикан ногой, обутой в валенок, подгребает под себя только что выловленную мерную плотву. А шустрая рыбеха ему не дается – подпрыгивает да подпрыгивает!

– Вот это плотва! – Сергей от зависти зацокал языком. – Такую зимой я только на Рыбинке ловил.

Наконец Юра увидал призывные взмахи Сергея и в ответ показал жестами, мол, оставайтесь на месте.

Юру здесь уважают. Пока ждем его, нам предлагают прикормленные лунки. Сергею достается место на пятиметровой глубине. Только он наживил снасть, и мормышка дошла до дна – поклевка. Уверенные движения рук подводят крупную плотву к лунке. Сергей окликает Афанасьича, показывает трофей.

– Ого, граммов четыреста будет! – удивляется тот, торопливо разматывая вторую удочку. – Сколько мотылей насаживал?

– Надо пучок цеплять, не менее четырех штук. И еще нюанс – у меня на этой поплавочной вместо крючка маленькая желтая мормышка стоит.

Подходит Юрий. Снимает шапку. От головы идет пар. В руке у него целлофановый пакет с окунями и удочка.

– Ты смотри, – Сергей заглядывает к Юрию в пакет, – хороший прилов! А ты, Алексей, говорил, на Химкинском рыбы нет.

– Пяток полосатых – это еще не рыбалка.

– Жерлицы взял? – Юрий кивает Сергею на присыпанный снегом кан. – Я уж тут и верхоплавки успел наловить.

– А есть смысл ставить жерлицы?

– Конечно. Я ночью одного клыкастого на кило взял.

Жерлицы – любимые снасти Сергея, и поэтому он, дотошно расспросив приятеля о рельефе дна водоема, немедленно отправляется обкладывать судака. Юрий выкрикивает ему вдогонку, что нужно полностью перекрыть залив. Однако совета ставить орудия лова в продолжение его жерлиц он не слушается, а расставляет их по одному ему ведомой системе.

Быстро управившись с делом, Сергей возвращается к плотвиным лункам. За это время у рыболовов нашего пятака рыбы не прибавилось. Юрий успокаивает, что клев иногда бывает активнее после полудня.

Я скучающе посматриваю по сторонам. Уже появились первые отдыхающие с детишками. Трое лыжников: мама, папа и девочка-подросток, все в ярких спортивных костюмах, неторопливо направляются мимо нас в сторону ледяных просторов большой воды. За ними с веселым смехом выбегают на лед две шумные многодетные семейки, их детишки скатываются с крутого берега на санках.

В той же стороне одинокий рыболов время от времени взмахивает рукою – блеснит. От нечего делать иду к нему поинтересоваться. Оказывается, блеснильщик довольно успешно ловит окуней, правда, в основном матросиков, но один настоящий горбач попался, на полкило, не меньше.

– Повезло, поздравляю!

– А вы что, думаете здесь такие окуни редкость? – Мужчина смотрит из-под козырька ушанки. —

Нет. На прошлой неделе я в этом заливе двух таких же поймал.

Соблазнительно было попытать счастья с блесенкой, да не хотелось разбрасываться. Возвращаюсь к своим лункам, подкормил их и снова уставился в кивки, выгнутые дугами. Однако еще час прошел, но обещанная плотва по-прежнему не клевала. Молчали и жерлицы.

…И вдруг ровно в два часа «загорелась» Юрина жерлица. Он торопливо зашагал к ней и вскоре вернулся с полукилограммовым судачком. Только я произнес: «Случайность», как вскинулась вверх красная тряпочка Сергеевой жерлицы. Приятель бросил на меня удивленно-счастливый взгляд, и мы вдвоем побежали за судаком. Нам попался клыкастый под килограмм.

И тут, как обычно говорят рыболовы, началось такое. Флажки выстреливали чуть ли не каждые полчаса, так что Сергею пришлось переместиться со своими удочками поближе к жерлицам. Однако ассистировать приятелю больше не пришлось, так как ближе к вечеру у всех на кормленых лунках вдруг начался такой клев мерной толстобокой плотвы, что и мне пришлось понервничать.

К пяти часам водохранилище опустело. На бескрайние ледовые просторы вдруг сошла тишина. Мы попрощались с Юрой и другими добродушными рыболовами и взяли ориентир на Ленинградское шоссе, по которому отдаленно-гулко сновали машины.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.