Ловля мордами и несетными ловушками

Ловля мордами и несетными ловушками

Морда(жох, нерот) – это та же верша, но изготовленная не из сетевых материалов. В старые времена (до двадцатого века) главным и основным материалом для большинства рыболовных ловушек служили ивовые прутья, – из экономических, в основном, соображений: сети вязались вручную и стоили достаточно дорого, а умельцев, способных сплести из прутьев хоть корзину, хоть морду, хватало в любой деревне.

К двадцать первому веку все кардинально изменилось: сетевые материалы вяжутся машинами и имеют относительно невысокую стоимость, – а труд умельцев, плетущих различные изделия из лозы и лыка, стоит гораздо дороже.

И плетеные ловушки превратились в наше время в анахронизм. Однако кое-где все же применяются, поэтому стоит коротко рассказать про ловлю ими.

Сам я лишь один раз в жизни попробовал соорудить морду из прутьев краснотала. И, чтобы не мелочиться, сплел здоровенную конструкцию – 2,5 м в длину и 90 см ширины в устье. Горло, прискучив плетением, сделал из мелкоячеистой сетки, и из нее же хвостовик, завязанный веревкой, – чтобы можно было без труда вытряхнуть улов наружу.

Единичный опыт, тем не менее, вполне выявил все плюсы и минусы плетеных ловушек. Минусов, надо признать, оказалось гораздо больше. Вес конструкции при таких габаритах оказался совершенно неподъемным, в несколько раз превышающим вес верши или мережи тех же размеров. К тому же снасть имела положительную плавучесть и ее приходилось огружать, либо помещая внутрь камни, либо навешивая снаружи многочисленные свинцовые грузила (тогда транспортировка в другие места водоема еще более усложняется). Достать улов в воде не представлялось возможным, каждый раз приходилось вытаскивать эту тяжесть на берег… В общем, первый опыт стал и последним.

Но стоит сказать и про достоинства плетеных снастей. Во-первых, при весенней ловле на течении им не страшны коряги и прочие быстро плывущие предметы. Во-вторых, прутья более долговечны, чем сеть, – постоянно стоящие в воде сетевые верши, особенно в непроточных прудах, достаточно быстро разрушаются под воздействием всевозможных микроорганизмов.

Кроме того, тяжесть плетеной морды может обернуться не только недостатком, но и достоинством. Представьте: весной вы приехали в загородный дом открывать сезон, работы невпроворот, а совсем рядом с домом бурлит вздувшаяся от талых вод речушка, на которой со дня на день ожидается ход щуки. Самое время выставить мережу или вершу – но без пригляда такую относительно легкую и компактную снасть не оставить. А вот с похищением тяжеленной намокшей морды потенциальные злоумышленники едва ли станут возиться – ее срезанной веткой с торчащим сучком из воды не вытащить…

Наконец, по моим наблюдениям, некоторые рыбы (например, налим) во время нереста охотнее заходят в ловушки из прутьев. А форель из всех ловушек регулярно попадается исключительно в плетеные морды (правда, в особых условиях: когда быстрая и неглубокая форелевая речка вздувается и мутнеет от сильных дождей, и рыба ищет себе убежища, забиваясь под камни, под подмытые берега, в корни прибрежных деревьев и т. д.).

В связи с трудоемкостью плетения для изготовления морд часто используют готовые корзины, – например, цилиндрической формы оплетку, снятую с сорокалитровых бутылей из-под химических реактивов, горло снасти в таких случаях обычно делают сетевое.

Местами распространены безкаркасные морды из подручных материалов. Например, прямоугольный кусок металлической сетки (не рабицы) свертывают в виде цилиндра, шов в трех-четырех местах скрепляют алюминиевой или медной проволокой. В цилиндр вставляют два конических горла, выкроенные из той же сетки, – и получается снасть, уловистостью несколько уступающая сетевой верше, но значительно превосходящая ее долговечностью и простотой изготовления.

Отдельно стоит сказать о миниатюрных мордах из пластиковых пивных или лимонадных бутылок (объемом 1,5–2 л). Щука, конечно же, в такую снасть не протиснется, – однако в арсенале «щукаря», ловящего на крючковые снасти, она весьма полезна, позволяя пополнять запас живцов без отрыва от основной ловли.

Снасть изготовляется в полевых условиях за считанные минуты, причем материал для изготовления валяется по берегам часто посещаемых водоемов в достатке. С бутылки ровно срезается верхняя, сужающаяся часть, переворачивается и вставляется внутрь на манер горла, в получившейся снасти кончиком ножа протыкается достаточное количество отверстий, сбоку привязывается груз, – и морда-малявочница готова. Приманкой служит хлеб, а в улове преобладают верховки и мелкие пескари. Зимой, когда ловля живцов другими способами затруднена, очень удобно опустить в лунки 2–3 бутылки, переделанных в ловушки. Летом можно использовать в тех же целях и бутыли большего объема, из-под питьевой воды (5–6 л и более).

Очень близка к морде старинная снасть, именуемая хвостушей. Сам я ее в действии никогда не видел, поэтому ограничусь описанием, оставленным патриархом рыболовной литературы Аксаковым:

Хвостуша уже названием своим показывает, что должна иметь длинный хвост. Это род морды; она также сплетена из прутьев, только не похожа фигурой своей на бочонок, имеющий в середине более ширины, на который похожа морда. Хвостуша от самого переднего отверстия, которое делается и круглым, и овальным, и четвероугольным, все идет к хвосту уже и связывается внизу там, где оканчиваются прутья, кончики которых не обрубают; бока хвостуши в трех или четырех местах, смотря по ее длине, переплетаются вокруг поперечными поясами из таких же гибких прутьев, для того чтоб вдоль лежащие прутья связать плотнее и чтоб рыба не могла раздвинуть их и уйти. Хвостуша всегда бывает длиннее морды, и прутья, для нее употребляемые, потолще; к хвосту ее, и также к двум концам нижней стороны привязываются довольно тяжелые камни для погружения и плотного лежанья хвостуши на дне, ибо она ничем другим на нем не утверждается; к тому же ставятся всегда на самом быстром течении, или, лучше сказать, падении, воды, потому что только оно может захлестать, забить рыбу в узкую часть, в хвост этой простой снасти, где, по тесноте, рыбе нельзя поворотиться и выплыть назад, да и быстрина воды мешает ей сделать поворот. Мне случалось видеть хвостуши, до того полные рыбами, что задние или последние к выходу не умещались и до половины были наружи. Самое выгодное место для ставленья хвостуш – крутой скат воды, и самое выгодное время – спуск мельничных прудов, когда они переполнятся вешнею водою, особенно если русло, по которому стремится спертый поток, покато. Я живо помню эту ловлю в моем детстве: рыбы в реке, на которой я жил, 6ыло такое множество, что теперь оно кажется самому мне невероятным; вешняка с затвором не было еще устроено, в котором можно поднимать один запор за другим и таким образом спускать постепенно накопляющуюся воду. Вешняк запружали наглухо, когда сливала полая вода, а весной, когда пруд наливался как полная чаша и грозил затопить плотину и прорвать, раскапывали заваленный вешняк. Вода устремлялась с яростью и размывала прошлогоднюю запруду до самого дна, до материка. Сильная покатость местоположения умножала водную быстрину, и я видал тут талую ловлю рыбы хвостушами, какой никогда и нигде не видывал после. Во всю ширину течения, в разных вколачивали заранее крепкие колья; к каждому, на довольно длинной веревке, привязывалась хвостуша так, чтобы ее можно было вытаскивать на берег не отвязывая. Впрочем, иногда веревка оканчивалась глухой петлей и надевалась на кол. Рыба, которая шла сначала вверх, доходя до крутого падения воды, отбивалась стремлением ее назад, а равно и та, которая скатывалась из пруда вниз по течению (что всегда бывает по большей части ночью), попадала в хвостуши, которые хотя не сплошным рядом, но почти перегораживали весь поток. Рыбы вваливалось невероятное множество и так скоро, что люди, закинув снасти, не уходили прочь, а стояли на берегу и от времени до времени, через полчаса или много через час, входили по пояс в воду, вытаскивали до половины набитые хвостуши разной рыбой, вытряхивали ее на берег и вновь закидывали свои простые снасти. На берегу была настоящая ярмарка: крик, шум, разговоры и беготня; куча баб, стариков и мальчишек таскали домой лукошками, мешками и подолами всякую рыбу; разумеется, немало было и простых зрителей, которые советовали, помогали и шумели гораздо более настоящих рыбаков. Все это довершалось ревом падающей воды, с шумом, пеной и брызгами разбивающейся о крепкое дно и колья с привязанными хвостушами. Много попадалось очень крупных голавлей, язей, окуней, линей (фунтов по семи) и особенно больших щук. Я сам видел, как крестьянин, с помощью товарища, вытащил хвостушу, из которой торчал хвост щуки: весу в ней было один пуд пять фунтов. Не могу понять, как такая огромная и сильная рыба не выкинулась назад? Должно предположить, что стремление воды забило ее голову в узкий конец хвостуши, где она ущемилась между связанными прутьями и где ее захлестало водой; сверх того, натискавшаяся по бокам щуки другая рыба лишала ее возможности поворотиться. Хвостуши, оставляемые на ночь, то есть часов на шесть, набивались рыбою только на четверть не вровень с краями, но сверху обыкновенно была мелкая плотва: вероятно, крупная рыба выскакивала.

С.Т. Аксаков «Полая вода и ловля рыбы в водополье».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.