Наши вероятные противники

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Наши вероятные противники

Конечно, называть ту же плотвицу или карася своим противником – явный перебор. Другое дело – сом, сазан, семга или таймень. Но в любом случае, если смотреть в корень, то все, наПРОТИВ нас, то есть по ту сторону ружья, и есть ПРОТИВНИК. А почему «вероятные»? Да потому, что найти и перехитрить «глупую» рыбу, не так-то просто.

Самый крупный пресноводный хищник наших водоемов – сом. Эта ночная рыба любит темные и тесные места. Днюет он в старых бобровых норах, береговых промоинах, в подводных завалах. Часто сомы прячутся от света под крыши из отмершей травы, веток или вырванных и всплывших корней тростника. Поднырнув и заглянув под такую крышу, можно увидеть белое брюхо прилепившейся к ней спиной рыбины, либо черный свисающий хвост. Различить черного сома в глубокой темной норе очень трудно и поэтому некоторые охотники, несмотря на яркий солнечный день, берут с собой под воду фонарь. Советую, осматривая такие глубокие и большие норы, быть крайне осторожным, так как вылетающий оттуда даже десятикилограммовый сом запросто может сбить или разбить маску, а вас нокаутировать.

Другим излюбленным местом лежки сомов является завал или опоры небольших деревянных мостов, на которые течением навалены доски, коряги и всякий хлам. Со временем над большими завалами образуются плавуны, на которых даже вырастают травы. Такой плавун, как плотной крышей, прикрывает завал, делая его совсем темным. Забираясь в хаотическое нагромождение веток и бревен, охотник долго привыкает к темноте, присматриваясь к неясно проступающим контурам стволов и коряг. В таком месте сом лежит крепко и спугнуть его трудно. Поэтому большие завалы следует осматривать со всех возможных сторон. Даже, если вы в нем взяли сома и наделали при этом шуму, не уплывайте, просмотрите весь завал до конца.

Под берегом, особенно если он глинистый, течение вымывает карманы и пустоты. Иногда это бывает прямо под, растущим у самого берега, деревом. Тогда этот карман будет прикрыт плотной занавесью из корней дерева. Загляните и сюда, ибо под таким навесом, поплавком прилепившись к своду, сом тоже любит дневать.

Ночью сомы выходят на охоту в открытые места. Наши наблюдения позволяют утверждать, что сомы имеют относительно небольшой охотничий ареал, который примыкает к месту дневного отдыха и дремы. Даже потревоженные днем рыбы, и даже раненые, все равно возвращаются в свои норы или завалы. Так бывает летом в небольших реках, куда по весне заходит основная масса сомов и откуда осенью уходит.

Когда в реке или озере очень густая водная растительность, то сомы часто ложатся в нее. Здесь они более чуткие и часто уходят до вашего выстрела. И все-таки, нет правила без исключения. Не далее, как прошедшей весной в ильменях под Астраханью мы стреляли больших и маленьких сомов, лежащих среди дня на открытом дне. Вот и пойми их после этого…

Куда стрелять сома – вопрос не праздный. Огромная сила этой рыбы и масса, порой соизмеримая с массой самого охотника, превращают охоту на него в схватку равных. Одни рекомендуют бить его прямо за головой. Мне много раз доводилось удачно брать сомов, пробивая им навылет толстую часть хвоста. Днепровские охотники, добывающие очень крупных сомов на больших глубинах, приспособились стрелять их в переднюю часть морды. Поначалу они поражали их в центр спины, но так оказалось очень трудно даже обездвиженных гигантов поднимать к поверхности. Вот и придумали стрелять в губы. На практике очень часто ситуация не оставляет выбора и стрелять приходится в то единственное место, которое видно. Лишь бы это был не живот – самая слабая часть тела не только у сома, но и у любой другой рыбы.

Не менее желанный трофей для подводного охотника – сазан (карп). Достигая веса трех-четырех килограммов, он перестает опасаться своих естественных врагов. Но это вовсе не означает, что теперь сазаны гуляют где попало, ни на кого не обращая внимания. Как правило, группа не жирующих сазанов забирается в густой рдест, скрывается под широкими листьями кувшинки, либо стоит у бревен на дне самого глубокого речного омута. Если на водоеме есть жесткая водная растительность (камыш, рогоз, тростник), то сазанов следует искать там. Они так плотно «сидят» в таких зарослях, что с шумом и треском, продирающийся сквозь тростник, охотник, редко спугивает отдыхающую рыбину. Разве что упрется в нее чем-нибудь. В водоемах, где на дне много ила, присутствие этих рыб определяется по локально взмученной акватории. Двигаясь даже не торопясь, своим мощным хвостом сазаны поднимают со дна характерную завесу. Тут надо быть начеку.

Гуляющих сазанов можно обнаружить по резким отклонениям отдельных стеблей камыша или тростника. В жаркую погоду в предполуденное время нам неоднократно доводилось наблюдать стаю сазанов у самой поверхности. Четырех-пятикилограммовые красавцы, подобно голавлям, плавятся посредине реки над сплошными зарослями рдеста, подставляя могучие черные спины еще нежаркому солнышку.

Ночью сазаны выходят из своих укрытий и гуляют по открытой воде. Искусственного света они не боятся и подставляются под выстрел подводного охотника. Этим обстоятельством пользуются, к сожалению, и браконьеры с острогами, бьющие любую рыбу с лодки.

Сазан не является хищником, но, когда достигает больших размеров, становится всеядным. Любит сазан ракушку, то есть ее мясо, конечно. В периоды такой активной кормежки мясистые губы рыбы сильно изранены и порой превращаются в лохмотья.

Стрелять сазанов, ввиду их больших размеров, не сложно, но при условии, что ваше ружье способно пробить его чешуйчатую броню (правильнее – броневую чешую). Пронзенная рыбина, даже десятикилограммовая, рвет себя крайне редко. Если в мощи ружья сомневаетесь, а перед вами в профиль огромный сазан – стреляйте ему в край жаберной крышки. Она промнется, пропустит стрелу внутрь, и у вас появится шанс заполучить чудный трофей. Обращаться с бьющимся на стреле сазаном надо осторожно, помня, что он вооружен костяной зазубренной саблей в спинном плавнике и таким же, но поменьше, клинком – в анальном плавнике.

Язи, караси и плотва, являясь родственниками сазанов, ведут себя схожим образом. Они тоже днем мало перемещаются и хоронятся в таких же зарослях рдеста и кувшинки. Язи и голавли больше карасей и сазанов любят проточную воду, поэтому их часто обнаруживают под проточными завалами или береговыми кустами. Когда под ветками такого куста есть еще сантиметров 2О-ЗО до дна, то при вашем появлении язи и голавли начинают метаться, и тут уж не зевай – через 10–15 секунд перед вами кроме клубов поднятой мути никого не останется. Если же ветки почти ложатся на дно, то можно не торопиться, но быть внимательнее, ибо голавли любят забраться под самый берег, да так, что спинной плавник порой торчит из воды. Попасть в такую мишень проще простого, а вот потом извлекать, ушедшую в корни куста, стрелу – замучаешься. Зная это, мы всегда соизмеряем ценность возможного трофея с последующими физическими и временными затратами по выкорчевыванию куста.

После встречи с голавлями или язями под завалом или кустом, даже, если не удалось ни одной рыбины выбить из стаи, не отчаивайтесь. Спуститесь немного вниз по течению и начинайте прочесывать ближайшие, самые густые заросли рдеста. Почти наверняка кто-то из стаи забился поблизости в траву и ваша единственная задача – отыскать беглецов.

И язь, и голавль достаточно сильные рыбы, а тело у них довольно рыхлое. Поэтому неудачное попадание может привести к разрыву рыбы и сходу. Стреляя их сверху вниз, гарпун с одинарным наконечником обычно уходит в дно, и дает жесткую опору для бьющейся на нем рыбы. Я в таких случаях стараюсь как можно быстрее выдернуть его из дна. Также следует поступать и при поражении любой другой мощной рыбы.

Редко, но все же приходится стрелять голавлей, спрятавшихся в траве. Если язи выбирают высокую траву, под которую охотнику с трудом, но можно подлезть или заглянуть, то голавли забираются под такую, которую быстрое течение прижимает и стелет по самому дну. Эту траву приходится разгребать, и очень может быть, что вы увидите под ней серую спину приличного голавля. Я полагаю, что разница в выборе травы объясняется тем, что язь кормится со дна или около него, а голавль – с поверхности, и длинная трава просто будет ему перекрывать обзор.

Лещи тоже стоят на дне в самом густом рдесте. Но все же основные встречи у вас состоятся с ними на открытой воде больших плесов. Тут они в толще воды перемещаются стаей. Поэтому, если охотник использует метод охоты – залежку (ложится на дно на задержке дыхания и ждет появления рыбы), то чаще всего его трофеем будет именно лещ. Советую не стрелять в первого же выплывшего леща, лучше его пропустить и ждать: в конце стаи, как правило, идут самые крупные особи. Нередко замыкает стаю лещей и подлещиков судак. Стайные лещи – не редкая добыча и зимнего подводного охотника. Стрельба по движущимся лещам очень спортивна, требует от нас не столько меткости (рыба почти круглая, а промахи чаще всего бывают как раз в вертикальной плоскости), сколько быстроты реакции.

Два главных хищника наших внутренних водоемов – судак и щука, как известно, на подводной ниве конкуренты. Только в густой придонной траве можно обнаружить и того и другого. Все прочие места их обитания не схожи. Щуки, в том числе и крупные экземпляры, любят светлые, заросшие отдельными островками рдестов, плесы, часто устраиваются на течении, но за склоненной и развевающейся копной травы, становятся в засаду среди веток прибрежных кустов. Если щука находится в толще воды – она голодная и в состоянии охоты, если лежит на дне – почти наверняка, переваривают пищу. Лежащую хищницу подстрелить намного проще, она не такая пугливая. Ту щуку, что стоит на течении вполводы, можно взять только сплавляясь вниз по реке, так как при этом вы меньше всего производите шума.

За крупными щуками подмечена такая особенность. Они вдруг появляются и медленно плывут прямо на охотника. Потом в полутора-двух метрах останавливаются, осматривают, как бы оценивают противника, плавно разворачиваются и с достоинством удаляются. Такое их поведение согласуется с общепризнанным мнением, будто щуки имеют свою охраняемую территорию. Подобное знакомство не всегда заканчивается для хозяйки плеса благополучно, если, конечно, у охотника хватит выдержки сколь потребуется долго притворяться плавающим бревном.

Судак, при своих бесспорных гастрономических достоинствах, спортивного интереса не представляет. Течение он не слишком любит, свет – тоже, устраивается обязательно у дна, где поглубже и непременно рядом с бревном, камнем или хоть какой-нибудь палкой. Ходовой судак – явление редкое. Стоящий клыкастый хищник легко подпускает охотника на выстрел, даже при больших размерах сопротивляется вяло и поэтому редко сходит с гарпуна. Не то, что щука, которая вертится на стреле, словно бешеная, частенько рвет себе живот и с развевающимися кишками уносится прочь.

В рыболовной литературе встречаются публикации, в которых утверждается, что судак не стоит в траве. Еще как стоит! Если подсчитать судаков, которых только мне доводилось находить и брать в траве в разных водоемах, то их будет не один десяток. А это уже, согласитесь, не случайность. Верно, что он предпочитает темные места, но тоже далеко не всегда. Например, одно из излюбленных мест – ямка в песке, которую он сам и делает, становясь вертикально и активно работая хвостом. В стоячих водоемах такие «окопы» хищник использует как засаду при охоте. Из-за смытого серого илистого налета, который обычно накрывает дно, такие углубления выглядят светлыми пятнами, и иногда видны прямо с поверхности. Это освобождает охотника от необходимости постоянно нырять. Судак, стоящий или, точнее, лежащий в такой лунке, обычно подпускает на выстрел. При этом не следует особо мудрить, а просто идти прямо на него с поверхности и с любого направления. Конечно, без особого шума и резких движений.

Часто можно слышать: «Хватай ее, хватай под жабры!» Какую-то другую рыбу, можно, но не щуку. Жаберные крышки тут же промнутся, и ваши пальцы увязнут между жабрами, которые изнутри усеяны острыми костяными тычинками, мало чем отличающимися от зубов во рту. Щук и судаков удобно брать сверху за глазницы, погружая в них большой и указательный пальцы. Очень большую щуку, при этом, следует прижать другой рукой к себе, чтобы ограничить ее движения. Иначе, резко изогнувшись, она повыворачивает вам пальцы.

Щука и карась – любимые персонажи русских сказок. Им и стихи посвящают…

В затоне мутном, под покровом ночи

Стоит она, властительница вод.

Не видел я пленительней картины

Когда она, нарушив хоровод

Речной плотвы, рассеянно, лениво,

И как бы нехотя,

Взмахнет хвостом

И чешуя ее блистательно красива…

Но я отвлекся, право не о том

Хотел писать я.

А о чем не помню,

Забыл, о щуке вспомнив, вот дела.

В затоне том все сумеречно-темно

Пегас рванул,

Ослабли удила,

И не могу я выдавить ни строчки

Все щука, щука, щучая родня.

О чем писал, не помню, только точки

В строках моих выходят у меня…

Так что же щука? Погоди, я знаю

Где ты сокрылась, я тебя найду,

Уже костюм подводный надеваю,

Беру ружье, на озеро иду,

Но, впопыхах, забыл носки и ласты

Тьфу ты зараза, Господи прости.

За все на свете я воздам клыкастой,

Возьму такую, что не донести.

Вот я на берег вышел, без движенья

Стоят деревья, плавни, камыши

И я ступил уже без сожаленья

Туда, где тьма, туда, где не дыши.

Я погрузился, задержав дыханье,

Вода блистала зеленью травы,

Ждал плавников могучих трепыханья,

Но не увидел, вынырнул. Увы.

Еще нырок, от края и до края

Я пересек пустое озерцо

Почти Есенин: «не хочу я рая

А дайте щуку».

Кислое лицо

Мое кричало, обрывая нервы:

Эй, чудо щука, живо отзовись,

Я из тебя наделаю консервы,

Ну, ради Бога, щука появись!

Я вновь нырнул, но рыбы и в помине

Не видел под просветами травы

И вдруг я понял, на электромине

Подорвалась она… Увы!

Теперь мне будет беспросветно сниться

Один и тот же бесноватый сон:

Как буду в пропасть черную катиться,

В последний щуки вслушиваясь стон.

Угорь – во всех отношениях рыба особенная. Для охоты на него используются особые приемы и специальные наконечники. Являясь ночным хищником, угорь день проводит в норах. Из ила (может быть и песок, и глина) торчит обычно одна головка, которая при вашем появлении может и спрятаться. Поразить угря надо хотя бы двумя зубцами наконечника, иначе он порвет себя и уйдет. Удержать руками угря, покрытого толстым слоем слизи, невозможно. Поэтому о специальных наконечниках для охоты на угрей, об оригинальных приемах охоты в траве и подводных пнях, о том, как доставить угря на берег, не упустив, и при этом не лишиться ранее добытой и висящей на кукане рыбы, следовало бы писать отдельную большую главу. Опыт у московских и подмосковных охотников тут богатейший.

Окунь, налим, жерех, линь – достаточно редкие трофеи подводных охотников. Окунь – потому, что наши водоемы заполнены в основном его тугорослой популяцией – «матросиками». Налим слишком хорошо летними днями прячется, жерех все время в движении и у поверхности, то есть там, куда охотник обычно не смотрит. Линь – любитель теплых стоячих вод и тоже довольно редок. Добыть ходового линя трудно, как и карася, но если он уткнулся в густую траву, то задача сводится к тому, чтобы его обнаружить. С какого бы направления охотник не смотрел под водой на линя, широкое тело, покрытое очень мелкой чешуей, выглядит совершенно черным. А на берегу тот же линь – золотисто-зеленый, словно потемневшее, старинное золото.

Налим – единственный пресноводный представитель семейства тресковых. Он хорошо распространен в южных и северных водоемах России, но как трофей охотников довольно редок. Будучи, как и сом, ночным хищником, только меньших размеров, налим имеет возможность лучше спрятаться от врагов и света. Для этого рыба забирается в норы, в пустоты, которые образуются в берегах и на дне, под камнями и бревнами.

Поздней осенью и зимой налимы попадаются на глаза охотнику значительно чаще. Сказывается отсутствие густых зарослей водной растительности, холодная вода, при которой активность налимов возрастает, и приближение нерестового периода. Нерестится эта рыба в самые морозы, обычно в январе. Период нереста сильно зависит от погодных условий. Даже в конце марта мы добывали налимов с икрой. Вероятнее всего, эта рыба уже не станет нереститься, а ее икра в дальнейшем рассосется.

В период нереста и потом всю весну налимов можно встретить открыто лежащими на дне. Иногда по несколько штук вместе. Такой открытый период, возможно, объясняется тем, что налимам не хватает ночи, чтобы в должной мере утолить посленерестовый голод.

Стрелять налимов, если они не висят в траве, на ветках кустов (такое тоже бывает) и не лежат на мягком грунте, необязательно. Вполне можно заколоть. Колоть следует в голову или возле нее, чтобы не проткнуть ненароком желчный пузырь и не испортить нежную, драгоценную печень. У налима весом более двух килограммов лобные кости уже настолько твердые, что лучше не рисковать и выстрелить.

Большинство из приведенных видов рыб обитают в любых наших пресных водоемах и даже в горных реках (о рыбе горных рек рассказывалось выше). Но при этом в новых условиях их поведение может сильно отличаться от описанного выше, и от того, как ведет себя та же рыба, но в другом регионе. Кроме того, очень многое в жизни и поведении рыбьего племени пока не изучено и не поддается какому-нибудь однозначному объяснению. Поэтому самые подробные инструкции не заменят вам личного опыта.

Удача непременно будет сопутствовать внимательному, думающему и анализирующему все происходящее под водой охотнику. Многие из нас ведут дневники, в которых фиксируют каждую охоту: дату, погодные условия, водоем и прозрачность воды, особенности поведения рыбы и, конечно, результат охоты. Я уверен, что без начальных, пусть самых общих знаний, приступать к охоте – серьезное упущение, которое может привести к череде обидных неудач и, в конечном счете, потере интереса к этому увлекательнейшему хобби.

В подтверждение сказанного, приведу свои конкретные наблюдения за поведением, казалось бы, давно и хорошо изученных рыб. Это настоящие «Загадки параллельного мира».

Всю сознательную жизнь я занимаюсь любительской ловлей рыбы и охотой на нее, и всю жизнь не перестаю удивляться совершенству этих творений природы. Все так продумано, гармонично, рассчитано на выживание в самых сложных природных условиях, что невольно начинаешь верить в Создателя. Даже человек, как ни старается уничтожить рыбье племя, абсолютного успеха в этом черном деле добиться не может.

Ихтиологи достаточно хорошо изучили биологию и поведение рыбы. Накапливая свой опыт, и нам, далеким от этой науки пользователям рыбных запасов, подводным охотникам, многое сегодня понятно. Но есть вещи совершенно не объяснимые. Приведу несколько примеров необычного поведения сазанов, которых мы стреляли в разных водоемах и в разное время суток, и потому имеем право на собственные, достаточно достоверные обобщения. Например, нас всегда занимал вопрос: что влияет на миграцию карпа? Причем, с сезонной миграцией все понятно, нас же интересует миграция суточная.

… Сын с друзьями очень хорошо поохотился в самом конце протоки, метрах в 50 от выхода ее в ильмень. Владимир взял около десятка сазанов и немногим меньше его друзья. На следующее утро уже я со своими братьями по оружию охотился в этом же месте и… неудачно. Рыба исчезла. Спрятаться ей там было негде: она именно ушла из протоки. Но в этот раз нам удалось сделать вполне логичное предположение и объяснить такое поведение рыбы.

Дело в том, что в день охоты Владимира был очень сильный, прямо таки штормовой ветер. Дул он со стороны ильменя на протоку, да так, что повернул слабое течение в ней в обратную сторону. Ночью ветер стих, и, когда уже мы приступили к охоте, в природе царила тишь и благодать. Вот мы и предположили, что сильное волнение, при глубине ильменя 0, 5–1 метр, выгнало рыбу с открытой воды в тихую, глубокую протоку. А лишь только ветер стих, она, как по команде, вернулась в ильмень.

Вот это «как по команде» и есть основной, не имеющий ответа вопрос. Кто командует, и каким образом рыбы узнают, что им следует делать? Самое распространенное объяснение – рыбы чувствуют изменение давления. Возможно. Но непонятно, как может повлиять на нее относительно малое изменение атмосферного давления, в то время как сама рыба легко погружается на 10 и 20 метров, то есть подвергается двух и трехкратному увеличению давления? Даже, если она чувствует эти малейшие его изменения, то могут ли они быть столь критичны, чтобы понуждать ее к миграции? На первый взгляд – нет. Однако дыма без огня не бывает, и потому на ум приходит такая мысль: не само изменение давления влияет на поведение рыбы, а другие, вызванные этим фактором, какие-то вторичные процессы. Процессы, так или иначе связанные с условиями ее обитания. Вот, что я имею в виду.

Известно, что рыба лучше чувствует себя в воде, богатой кислородом. С изменением атмосферного давления начинаются движения воздушных масс, ветер поднимает волну, перемешивает верхний слой водоема и насыщает его кислородом. Рыба поднимается ближе к поверхности в благоприятную для себя среду. В свою очередь, вода, насыщенная кислородом, активизирует жизненные процессы рыбы, и та начинает активно питаться. Такова цепочка происходящих процессов, начало которым было положено изменением давления.

Справедливости ради, по поводу предыдущего рассуждения следует сделать оговорку. Дело в том, что ветер сбивает с деревьев, кустов и травы насекомых, которые оказываются на поверхности воды. Рыба поднимается и за ними тоже. На мелких водоемах большая волна взбаламучивает воду, вымывает корм из донных отложений. Этим также объясняется увеличение клева в ветреную погоду.

Вот наблюдения подводных охотников, которые постоянно охотятся на реке Ворона (правый приток Хопра) и очень хорошо эту реку знают. По их утверждению, если атмосферное давление низкое, но стабильное, то рыбы в реке мало. Если давление высокое, то наоборот – много. Но, когда давление падает, то река словно вымирает и рыба полностью куда-то исчезает. Эту закономерность группа охотников проверяла на протяжении нескольких лет и теперь уверена в ней на все сто. В последние пару лет, если давление неожиданно начинало падать, то поездка на охоту просто отменялась. Почему так происходит, у них ответа нет, как нет ответа и на вопрос: «Куда же рыба девается?».

Лично я всегда придерживался мнения, что опытный охотник в небольшой реке рыбу найдет непременно, коли она там имеется. В случае с Вороной было бы глупо полагать, что рыба мигрирует в Хопер и далее в Дон, а потом, с подъемом давления, возвращается обратно. Поэтому вот какое можно дать объяснение неожиданному отсутствию рыбы на куканах у всех охотников. Предположим, что понижение атмосферного давления оказывает на рыбу некое активизирующее влияние. То есть она уходит с мест стоянки и отдыха (из завалов, травы, кустов и т. д.) и находится в подвижном или просто возбужденном состоянии. Такая рыба не станет подпускать к себе охотника и загодя минует с ним встречу, в чем мы много раз убеждались. В результате охотники рыбу не видят и ошибочно полагают, что она куда-то ушла.

Но иной раз (и, увы, совсем не редко!) мы не находим никакого объяснения тому, с чем сталкиваемся под водой.

… Водоем этот находится в Подмосковье, средняя глубина – два метра, сильно заросший водной растительностью, хотя и проточный. Кроме щуки (окуни и плотва – нее счет), главным объектом охоты является карп. Так вот, приезжаем мы с другом в один из осенних дней и буквально всюду встречаем карпов: одиночные рыбины и в ямке на глубине, и в придонной мягкой водной растительности, и в частоколе камыша. Такое охотничье счастье сваливается на нашего брата не часто, и потому на следующий день мы снова на том же водоеме. Погода не менялась, охотились мы в то же самое время суток, видимость не испортилась, и не улучшилась, но впечатление было, что плаваем мы в другом водоеме: совсем не было рыбы. Нигде, ни одной!

Вот мы и спрашиваем сами себя, во-первых, по какой такой причине рыба ушла, но, главное, каким образом эта «команда» дошла до каждой рыбины? Когда рыбы в стае, и они все вдруг сворачивают и уходят в одном направлении, это понятно. Но здесь-то все они были на большом удалении друг от друга и разделены к тому же зарослями травы?

Напоследок приведу еще один показательный охотничий эпизод из этой же серии.

Четверо охотников приехали на одну из астраханских проток, соединяющую два ильменя. Быстренько оделись, и все поплыли в одну сторону, где в другие времена удачно охотились. Часа через три все вернулись пустые. Их водителю, до того ни разу не бравшему в руки ружье, тоже захотелось заглянуть под воду. От гидрокостюма он отказался, рассчитывая немного поплавать да вернуться. Наспех объяснив как обращаться с ружьем и на что натягивать маску, товарищи направили его по протоке в другую сторону.

Проходит полчаса, час, а «голого» охотника все нет. На берегу начали волноваться, так как новичок полез в воду без гидрокостюма и уже наверняка сильно замерз. Да мало ли что еще могло приключиться с новичком? Через два часа стали кричать. И тут со словами: «Чем орать, лучше бы помогли», на берег выбирается наш «чайник», весь обвешанный рыбой. Крупные сазаны, белые амуры и щуки буквально не давали ему подняться из воды. Краткий допрос с пристрастием и вот уже четверо «бывалых» натягивают снова гидрокостюмы и торопятся в воду. Еще через два часа все они выбрались на берег. И все…пустые!

Лично я уже давно убедился в непредсказуемости подводной охоты. Поэтому на вопрос: «Ну, как там охота?», всегда отвечаю: «По разному…». Мастерство и опыт, хорошее снаряжение, знание водоема – это, конечно, важно, и часто именно они предопределяют успешность охоты. Но, как видим, не всегда.