Чертовщина под капотом (приметы и суеверия)

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Чертовщина под капотом (приметы и суеверия)

Вообще-то я в приметы не верю и спокойно могу ходить весь день в майке, надетой наизнанку, не боясь быть побитым, — только не за рулем.

Детали, предметы с разбитых машин на свою не ставлю — плохая примета. Амулеты типа болтающихся под зеркалом или прилепленных к лобовому стеклу, к панели приборов безделушек не признаю — раздражают зрение (особенно при длительной езде), сужают обзор.

Да нужна ты мне, как зайцу стоп-сигнал!

(Ругательство)

Иконки на панели приборов сразу настраивают меня на минорный лад и потусторонний мир — в такую машину никогда не сяду. Видя аварии, даже в глубине души не радуюсь, что сам в такую не попал, боюсь Всевидящего Ока Господня, потому что радость здесь неуместна.

Перебегающую путь черную кошку боюсь — обязательно посмотрюсь в зеркало, если невозможно объехать ее или свернуть.

Никогда не вернусь домой перед серьезной поездкой за забытой вещью: считаю это одной из самых плохих примет для водителя, в чем неоднократно убеждался.

Удивительный факт: вымытая машина тише и мягче идет на выбоинах, быстрее разгоняется.

Не знаю, как вы, а я на свой автомобиль голоса не повышаю. На жену — случается, на сыновей — тем более, а на автомобиль — никогда. Потому что проверено: выматеришься — заглохнет в самый неподходящий момент, пнешь ногой колесо — обязательно проколется.

Помните, зимой ваша машина пару раз не завелась в мороз? А знаете, что надо было делать? Не выкручивать лихорадочно аккумулятор, а перед последней отчаянной «круткой» все выключить, сесть спокойно и сказать ей: «Ласточка, ты же никогда меня не подводила. Ты же хорошая. Ну давай отдохнем чуток и поехали...». Лучше при этом погладить ее по самому чувствительному месту — кнопке сигнала. Обязательно заведется. Проверено.

Частенько, особенно морозной зимой, замечал: плюхнешься за руль в перчатках, с сигаретой в зубах — закапризничает и не заведется, воспитывает, значит, требует уважительного отношения. Погасил сигарету, снял перчатки, поздоровался с ней — с полоборота!

Трудно представить себе американца, целующего свой «додж» в сверкающий капот за то, что тот доехал, скажем, из Чикаго до Нью-Йорка. А я вот однажды остановился у первого московского светофора, вышел из машины и прилюдно поцеловал свой «Москвич» в грязнущий капот за то, что тот после жестокого удара балкой о рельс на железнодорожном переезде доехал, родимый, от Саратова до Москвы на второй (!) передаче (вы об этом уже читали).

Помню, испытывали мы по извилистым крымским серпантинам баллоны новой модификации, и от одной машины исплевались все: тупая, «как львовский автобус», рыскает при торможении.

Случилось приехать к нам в Рыбачье патриарху испытателей АЗЛК Анатолию Фёдоровичу Протасову, покойному ныне, к великому сожалению. Выслушал он наши причитания, взял от той машины ключи: «Давай-ка за пивком сгоняю».

Через час на столе красовалась потная еще дюжина пива из судакского ресторана, а на баллонах злополучной машины можно было жарить яичницу. За час «отец» (так его звали) прошел 70 километров невообразимо извилистой и опасной трассы, и мы, даже зная его мастерство, никогда бы не поверили в это, если б не пиво, причем холодное.

И на следующий день мы этой машины не узнали: рвала с места, вставала на все «четыре кости» как вкопанная. «Что ты с ней сделал?» — пытали мы Протасова. «Она не верила руке и не знала, что может. А я ей показал», — ответил «отец» совершенно серьезно.

На одном из чемпионатов СССР по авторалли экипаж моих друзей Толи Григорьева и Сергея Семенова шел с большим отрывом от остальных. Перед последним «допом», уже ощущая на груди золотые медали, кто-то из них сказал: «Ерунда, докатимся».

Раздалась команда: «На старт!» Толя повернул ключ в замке зажигания. Щелчок — двигатель не завелся: обрыв цепи распредвала. Мнение всех было единодушным: сглазили.

Никогда вы не услышите от гонщика слов: «буду во столько-то», «приеду». Профи скажет: «должен быть», «должен приехать» и т.п.

Многократный чемпион Союза, мастер спорта международного класса Владимир Бубнов никогда не расставался с желтой застиранной шапочкой и даже надевал ее на трассе под шлем. Другой ас скорости объезжал огородами любую черную кошку, третий ни в жисть не сажал в боевую машину женщин, четвертый...

Кстати, о женщинах. В том, что женщина за рулем — «верный признак аварии», лично я еще раз убедился на прошлой солнечной неделе, когда на моих глазах три машины врезались друг в друга на перекрестке из-за того, что из стоящей у тротуара машины вышла девушка, забывшая после руля одернуть «мини», — это, конечно, шутка.

Актер Лев Прыгунов, ушедший ныне в живопись, давным-давно и совершенно серьезно поведал мне теорию, согласно которой женщина есть дьявол, который всю жизнь тянется завладеть мужской сутью. Что ж, я с его теорией согласен и готов ее даже развить. Но только тогда, когда я за рулем. А если я из-за руля выхожу... Извини, Лева.

Мыть машину — к дождю

(Народная примета)

Данный текст является ознакомительным фрагментом.